- Совершенно верно! - восторженно воскликнул он. - Смотри-ка, Карла...
Карла протянула руки и мягко положила их на кулак сержанта.
- Дорогой, Крис еще не все сказал. Ты не дал ему закончить.
- Не дал? Но - извини, Крис. Продолжай.
- Я не знаю, закончил я или нет, - продолжил Крис, смущаясь и с запинкой. - Просто именно эта сказка меня озадачивает. Она не так проста, как остальные; пожалуй, я в этом уверен.
- Продолжай.
- Ну, резонно бояться встретить кого-то, кто сильнее тебя. Такое вполне может произойти. И существует реальный веганский орбитальный форт, или во всяком случае, существовал. В других сказках идет речь не о чем-то действительном, а о тех вещах, которых люди подсознательно боятся, и о которых эти сказки НА САМОМ ДЕЛЕ рассказывают. Правильно?
- Да.
- Бояться форта - значит бояться реальной вещи. Но что тогда эта сказка символизирует? В конце концов, она должна быть о том же - о страхе людей перед самими собой. Она говорит: 'Я устал работать, чтобы быть гражданином, устал подчиняться Земным полицейским, устал защищать город, и жить тысячу лет под начальством машин, и принимать подачки от колонистов, и еще бог весть что. Если бы у меня был мощный большой город, которым я мог бы командовать сам, следующую тысячу лет я провел бы, разбивая все вдребезги!'
Последовало долгое-долгое молчание, во время которого Крис все больше и больше убеждался, что он опять брякнул слишком много лишнего. Карла не казалась огорченной, но ее муж выглядел потрясенным и рассерженным.
- Что-то ЯВНО неладно в системе обучения, - прорычал он наконец, не обращаясь ни к Карле, ни к Крису. - Сначала отпрыск Кингстон-Троопов - а теперь этот парень. Карла! Ты мозг нашей семьи. Тебе когда-нибудь приходило в голову, что эта легенда о форте как-то связана с обучением?
- Да, дорогой. Давным-давно.
- Почему ты не сказала об этом?
- Я сказала бы, как только у нас появился бы ребенок; а до тех пор меня это не касалось. А теперь Крис сказал за меня.
Сержант обернул хмурое лицо к Крису.
- Ты, - сказал он, - просто несносен. Я стал учить тебя, как мне было поручено, а кончилось тем, что ты учишь меня. Даже Амальфи не знает этого аспекта сказки о форте, готов поклясться - и когда он его услышит, в системе образования произойдет настоящий переворот.
- Извините, - жалобно пробормотал Крис. Он не знал, что еще сказать.
- Не извиняйся! - рявкнул Андерсон, вскакивая на ноги. - Стой на своем! Пусть другие боятся призраков - ты знаешь о них единственное, что следует знать: неважно, какого рода эти призраки, но они не имеют никакого отношения к мертвым. Люди ВСЕГДА боятся самих себя.
Он рассеянно огляделся.
- Мне нужно идти наверх. Скорее! Где моя фуражка? - Стукнувшись рукой о дверной косяк, он взревел и выскочил из комнаты, оставив Криса похолодевшим от страха.
И тут Карла принялась безудержно хохотать.
9. БРОДЯГА
Крис так и не понял, что заставило сержанта Андерсона рвануться, подобно нападающему носорогу, и имело ли это какое-нибудь отношение к обучению. Для него самого последствия были малоприятны. Занятия становились все труднее, и Отцы Города, слепые и бесстрастные, в чудовищном темпе наращивали запас его знаний, не беспокоясь о том, понимает ли он их.
Прежние головные боли Криса уменьшились, но на смену им пришла невероятная физическая усталость. Во время краткого перерыва Крис заикнулся об этом.
- ЭТО ПРОЙДЕТ. НОРМАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК ОЩУЩАЕТ В СРЕДНЕМ ДВАДЦАТЬ НЕСИЛЬНЫХ ПРИСТУПОВ БОЛИ ЗА ВРЕМЯ ЗАНЯТИЯ. ЕСЛИ БОЛЬ НЕ ПРОХОДИТ, ОБРАТИТЕСЬ В МЕДИЦИНСКУЮ СЛУЖБУ.
Нет, он не собирался туда обращаться; не хватало еще лишиться гражданства по состоянию здоровья. И все же Крису казалось, что ощущения, испытываемые им, вряд ли можно назвать 'несильными приступами'. Что делать, если Медицинская Служба пугала его больше, чем болезнь? Андерсонов он тоже не хотел беспокоить - он причинил им довольно неприятностей.
Таким образом, не оставалось никого, кроме доктора Бразиллер, ужасной старой гарпии, которая редко разговаривала на ином языке, кроме языка логарифмов и символьной логики. Крис удерживался от этого страшного шага несколько недель; но в конце концов был вынужден его сделать. Хотя сейчас у него не было особых проблем со здоровьем, его мучила неотвязная мысль, что Отцы Города вот-вот его погубят; еще один факт, и ему придется плохо.
- Вполне возможно, - согласилась доктор Бразиллер, когда он осмелился заговорить с ней после занятий. - Крис, Отцов Города не интересует твое благо; наверное, ты это знаешь. Для них важно только одно: выживание города. Это главная цель. Люди их вообще не интересуют: в конце концов, наши ОТЦЫ - всего лишь машины. Они не будут заботиться о тебе.
- Хорошо, - сказал Крис, вытирая лоб дрожащей рукой. - Но, доктор Бразиллер, какую пользу получит город, если они меня совсем доконают? Я стараюсь, честное слово. Но им этого недостаточно. Они продолжают пичкать меня сведениями, которых Я НЕ ПОНИМАЮ!
- Да, я заметила. Но в их действиях есть смысл. Тебе почти восемнадцать, и они зондируют тебя в надежде найти какой-нибудь ход к твоим талантам - искру, которая со временем может превратиться в ценную специальность.
- Не думаю, что у меня такая есть, - уныло сказал Крис.
- Может и нет. Это еще нужно посмотреть. Если она у тебя есть, они ее отыщут; в таких вещах Отцы Города никогда не ошибаются. Но Крис, милый, нельзя ожидать, что это будет для тебя легко. Истинные знания всегда трудно приобрести - и теперь, когда машины считают, что от тебя действительно может быть какая-то польза городу...
- Но они не могут так считать! Они ничего не нашли!
- Я не могу читать их мысли, поскольку таковых у них нет, - спокойно сказала доктор Бразиллер. - Но я уже встречалась с подобным раньше. Они не стали бы давать тебе такую нагрузку, если бы не подозревали, что ты на что-то годен. Они и пытаются выяснить, на что, и если ты не намереваешься сдаться прямо сейчас, то должен это вытерпеть. Не удивительно, что у тебя плохое самочувствие. Я тоже от этого болела; меня и сейчас тошнит, когда я вспоминаю, а ведь прошло восемьдесят лет.
Вдруг она умолкла, и в это мгновение показалась Крису даже старше, чем раньше... старой, слабой, глубоко несчастной и - почему-то - красивой.
- Время от времени я спрашиваю себя, правильно ли они поступили, произнесла доктор Бразиллер, обращаясь к бумагам, грудой наваленным на столе. - Я хотела стать композитором. Но Отцы Города не слышали о женщине, добившейся успеха в этой области... с таким аргументом трудно спорить. Нет, Крис, раз попав в лапы машин, ты станешь тем, чем они тебя сделают. Единственная альтернатива - стать пассажиром, то есть вообще никем не стать. Не удивительно, что ты страдаешь. Но Крис - сопротивляйся, отбивайся! Не позволяй этим ящикам взять над тобой верх! Покажи им язык. Они пока ведут исследование, и как только мы узнаем, чего они хотят, сможем послать их к черту. Я помогу тебе, как умею - Я НЕНАВИЖУ ПОДОБНЫЕ ВЕЩИ. Но сначала мы должны узнать, чего они добиваются. У тебя хватит силы воли, Крис?
- Не знаю. Я постараюсь. Но я не знаю.
- Да, никто не знает. Они не знают самих себя - в этом твоя единственная надежда. Они хотят выяснить, на что ты способен. Ты должен показать им это. Как только они выяснят, ты станешь гражданином - но до той поры, как бы трудно не пришлось, никто тебе не сможет помочь. Все будет зависеть от тебя и только от тебя.
Появление союзника ободряло, но Крис счел бы план доктора Бразиллер более убедительным, если бы мог разглядеть в себе хоть малейший признак какого-нибудь дарования - любого дарования - пробудившегося благодаря грубому содействию машин. Впрочем, недавно они уцепились за его интерес к истории - но какой от нее прок на борту бродячего города? Отцы Города сами выполняли роль городских историков, являлись городской библиотекой, бухгалтерией, школами и большей частью правительства. Для преподавания этого предмета не требовался живой человек, и, насколько
