квадратных метров изображала рождение Венеры, послушно следуя за
Ботичелли. Только тело богини в полный рост было выпуклым и казалось живым, а лицо - лицом Антонии, но без глаз. Тони вскочила - ей хотелось потрогать руками материал, из которого вылеплено её розовое бедро и особенно морская пена - сверкающая и абсолютно натуральная.
- Это намного лучше, правда? - Феликс неслышно вошел и обнял новорожденную.
- Поздравляю, милая. Я так хотел угодить тебе. - Его голос звучал
смущенно, как у человека, торжественно вручившего в качестве подарка
дешевую литографию.
- Да,да! Мне будет очень уютно с ней. А куда делись 'грехи'? И вообще
как ты догадался?
- Неважно. Все, что прошло, не стало уже важно. Сегодня мне хочется
заглянуть в будущее - на ближайшие двадцать четыре часа, по крайней
мере.
- Раз так - я отвечаю сюрпризом на сюрприз. Мы проведем сегодняшний
день вдвоем! Не считая Шнайдера, бесшумного и незаметного как
мышка. - Тони импровизировала, но тлько что возникшая идея провести свой день рождения в романтическом уединении показалась ей вдруг привлекательной.
- Спрячемся здесь или уедем? - спросила она у вдохновленного планом Феликса.
- Я увожу тебя! Не надо быть пророком, чтобы предсказать сплошной телефонный трезвон и праздничное паломничество друзей. А тот домик в соснах, где все началось... Он ждет нас!
- Замечательно! Артур и незрячая Венера будут принимать непрошенных визитеров, а мы исчезаем. Только непременно позавтракаем. Насколько помнится, дорога туда петлистая, и не хотелось бы корчиться над рвотным пакетом. - Антония набросила чернильно-лиловый атласный пеньюар и в сопровождении Феликса спустилась в столовую.
На первом этаже все осталось по-старому. И даже пахло здесь, в большой столовой, выходящей тройным эркерным окном в мокрый сад,
пирогами и чем-то еще.
- Ой, кто же это постарался? Кто это такой сообразительный! - Тони в
в восторге кружила возле огромных букетов белых лилий, украсивших
гостиную и столовую. Вопреки массовым предубеждениям против этих
царственныхцветов, источавших сильный сладкий аромат, Артур считал
только их достойными Антонии.
- Угодил, дружище! Именно сегодня мне так не хватало геральдических
атрибутов власти! - поцеловала Тони Шнайдера, старательно
демонстрируя радость, чтобы смягчить последующий удар.
- Только знаешь... После завтрака мы с Феликсом исчезнем. Интимный
праздник. А ты здесь отдохни, пригласи свою Гретхен... - Тони
намекнула на вялый затянувшийся роман Шнайдера с деловитой худой
немкой. Артур не счел нужным возражать, смиренно опустив руки
сообщение Тони рушило все его планы на сегодняшний вечер. А он так
старательно подбирад меню, заказывал ужин, так тщательно отобрал
тех, чье присутствие, действительно, могло взбодрить и порадовать
Тони. Особенно, если они появятся 'внезапно', 'мимоходом'. Габи с Мишелем, Анри со своей камерой, толстушка Дюк с прекрасной смесью доброты, глухости и непосредственности, да ещё парочка дурашливых добродушных, но чертовски талантливых музыкантов - виолончель и скрипка, состоящие в законном браке.
Ну что же, придется срочно всех обзванивать, отменяя визит. Горничная вопросительно посмотрела на Тони:
- Можно подавать завтрак?
- Да, Марион, на троих.
- Спасибо, я уже перекусил в одиночестве. Если только повторить кофе.
Хотя нет, лучше чай с молоком - боюсь не усну. Кажется предстоит
провести в лежачем положении весь день. - проворчал огорченный
Шнайдер.
- Справедливые упреки, Артур. Тони - гадкая девочка, хотя уже совсем
взрослая. Эй - там, кажется, пришли!
- Посыльный с пакетом для мадмуазель Браун - марион внесла в комнату
большую легкую коробку необычной формы - с выгнутой, как у
сундучка крышкой, обтянутую парчой.
- Поглядим. Кажется, уже пошли подарки! - Тони потянула витой
золоченый шнур, хитро опопясывающий сундучок.
- Осторожно, похоже, это садок для змей. В такую рань посылки бывают
с сюрпризом. - предупредил Феликс.
- Завистницы встают раньше всех, у них плохо со сном и цветом лица.
- Ах, сожалею, милый, Шерлок Холмс из тебя пока неважнецкий. Какое
чудо. И что за запах - Тони кончиками пальцев извлекла из шуршащих
бумаг бледно - голубое облачко воздушного благоухающего майским садом
газа, засверкавшего золотыми нитями.
- Ага, тут, кажется, шальвары, лиф и огромная фата... Или как это у
них называется? - Она не набросила на голову прозрачное легкое
покрывало.
- Сказка Шахерезады! Ну-ка дай поглядеть на этот бюстгалтер.
Шнайдер взял нечто миниатюрное, переливающееся цветными искрами.
- Да здесь целый ювелирный магазин. Боюсь, детка, мы имеем дело с
маньяком или безумным крезом. Это натуральные камни. - мужчины
тревожно переглянулись.
- Ах, перестаньте! Я знаю, кто этот псих! - Тония протянула Феликсу
карточку, лежавшую на дне коробки.
- С почтением и преклонением - Его Высочество Бейлим Дели Шах.
Голубой - цвет надежды - прочел он с нескрываемым сарказмом.
- Какая изысканная манера объяснения и какая наглость! Сладостарстный
старый шакал с дрожащими от возбуждения толстыми пальцами! - Тони
захохотала.
- Дорогой, твое воображние сегодня играет на чужую команду. Это
прелестный, монашеского вида паренек. Да ты видел его на приеме в
итальянском посольстве.
- Не припоминаю... - Феликс усмехнулся.
- Насчет монашеского вида, боюсь, ты обманываешься. Даже миллионер не
выкладывает такую кучу денег для женщины, не производящей, как бы
это сформулировать поделикатнее, при господине Шнайдере... не
производящей антицеломудренное восстание в его брюках... Или - в его
юбке, что они там носят под простыней?
- Феликс, я не успокоюсь, пока не примерю эти гаремные облачения.
Говорят, они придают женщине всесокрушающую соблазнительность! подхватив коробку, тони умчалась в спальню.
С этого момента обстоятельства играли против мрачневшего с каждой минутой 'Летучего Голландца'. Тони явилась во всем блеске
величественной красоты, свойственной королевам или блудницам. Но не
успла она продемонстрировать фантастический костюм, как чуть ли не
