- Из нашего дома. - Поправил Берт.
- Потом ты приволок меня в заброшенную мастерскую и вывел этого красавца. Я была уверена, что в него придется впрягать лошадь, но мы едем, да ещё как!
- Еще бы, я провозился с машиной целую неделю! И получил огромное удовольствие. Это не была работа слесаря, нет, Сандра. Я выполнял миссию прозектора.
- То есть, человека, который вскрывает в морге трупы?
- Именно. - Кивнул головой Берт.
- Что же ты искал в старых внутренностях?
- Печать сатаны. У этого автомобиля биография матерого убийцы.
- Значит, он из компании 'бриллианта Хоупа'? Жутко!
- Не хочу тебя пугать, детка, но самое страшное состоит в том, что мне ничего не удалось обнаружить. Ничего такого, что могло бы свидетельствовать о вмешательстве потусторонних сил.
- Ты стал мистиком, Берт?
- Мистическим авантюристом. Наверно, мне скучно жилось с моими миллионами. Скучно без трассы, ежедневного риска и гонок, гонок, гонок... Берт нажал на клаксон в виде резиновой груши, закрепленной у бокового стекла. Ехавшие навстречу велосипедисты шарахнулись в сторону от резкого, каркающего звука.
- Ну и голосок у нашего дедули! Устрашающий.
- Сандра, помнится, как мы летели с тобой по серпантину в темноте... Я в гипсе или, кажется, с палочкой, ты - в кресле...
- Без кресла. Ты же вытащил меня и посадил в машину... Не поверишь - я была жутко счастлива тогда. Отчаянно счастлива... Мы так неслись, словно хотели ухватить жар-птицу...
- Ты сказала, что любишь скорость...
- Это было естественно для человека, прикованного к креслу. Сейчас я предпочла бы спокойно пообедать.
- Изволь, дорогая Фея. - Круто свернув на тенистую лесную дорожку, Берт вскоре выехал к небольшому, скрытому под сводами старых кленов, дому. - Похоже, стол уже накрыт.
- Здесь, кажется, никого нет. - Засомневалась Сандра. Дом выглядел необитаемым. Но из трубы поднимался дымок.
- А нам никто и не нужен. Выходи, я загоню старичка в стойло, а потом мы посмотрим, устроит ли нас меню.
Выбравшись из машины, Сандра огляделась - уютное местечко, обиталище лесных гномов. Стены домика увиты лозами густо цветущего лиловыми звездами клематиса, распахнутые ставни на низких окошках покрыты кружевной резьбой. За островерхой черепичной крышей и кронами старых каштанов поднимаются горные уступы, по которым извивается блестящая лента бурной речки. Попадающая с каменной гряды хрустальная вода вращает скрипучее мельничное колесо, а круглые валуны, окружающие маленькую запруду, покрыты бархатным мхом.
- Ну, просто картинка из детской сказки! Смотри, какие великолепные гладиолусы под окнами, а кусты боярышника снова цветут как в мае. - Взяв под руку подошедшего Берта, Сандра кружила его на полянке перед домом, показывая окрестности. - Ты думаешь, здесь можно остановиться?
Берт неопределенно хмыкнул:
- Кажется, это местечко нам не очень подходит. Вряд ли здесь есть телевизор.
- Разумеется, есть! Без телевизора старой волшебнице скучно прясть шерсть... Не пытайся одурачить меня. Я вижу антенну и знаю, что в кармане у тебя торчит радиотелефон.
- Господи, ну что за скучная Фея! Не веришь в волшебство?
Сандра грустно вздохнула.
- А я сегодня попробую свою колдовскую силу. - Берт напыжился, сделал пасс руками и дверь в дом отворилась.
- Хватит, хватит, не перенапрягайся! Я верю. Это настоящее сказочное жилище. Сверкающая медная посуда над ещё теплящимся очагом, стол, накрытый свежайшей деревенской снедью... Сандра с любопытством обошла вокруг тяжелый квадратный стол:
- На две персоны, чудесный подсвечник и кружевная скатерть ручной работы. А этот синий кувшин с колокольчиками! Да ты ворожишь со вкусом, Уэлси!
- Мне очень хочется понравиться себе, девочка. Я распускал хвост ещё в санатории. Но там было другое. - Берт значительно посмотрел на Сандру и обнял её за плечи. - Тогда я чувствовал потребность взбодрить и поддержать попавшую в беду девочку. А теперь мне страшно хочется поцеловать тебя, Фея!
- Не стоит. Это всего лишь иллюзия, Берт. - Сандра высвободилась. - Я знаю, что похожа на Мону и поняла ещё там, в Гриндельвальде, какую власть имеет над тобой жена.
- Имела. Это было словно болезнь... Мы ведь поженились совсем молодыми и по большой страсти... А потом все пошло как-то не так... Но не будем об этом, ладно? Ты хотела перекусить - и все тут как тут. Деревенский сыр, ветчина, лепешки, отличное вино. Поверь, здесь все - самое лучшее. Я знаю это с детства.
- Да? Ты жил здесь?
- Здесь родилась моя мать. И мы навещали бабушку с дедом. Но отцу не очень нравилась крестьянская родня. Он к тому времени стал основателем целой империи... и поселил нас на острове Алиенте.
- А где они, твои старики?
- Я отведу тебя к ним позже. А пока, давай помянем всех. кому мы были дороги. - Усадив Сандру за стол, Берт наполнил бокалы.
- Отличное вино, терпкое! - Сказала Сандра.
- Это из терна, который покрывает склоны. Когда я был маленьким, мне наливали сок и обманывали, что это вино.
- Да ты и сейчас не очень взрослый, Берт. Сильный, отважный, но совсем 'маленький'. - Ласково улыбнулась Сандра. - Говорят, что мужчины с ямочками на щеках никогда не взрослеют. Как ты думаешь, это хорошо или плохо?
- Для деловой империи 'Стеферсон Уэлси', наверно, не слишком здорово. А мне нравится.
- Потому что ты сама - малышка. - Берт взял её за руку. - Пойми, это будет самый лучший подарок мне, если Сандра-девочка навсегда победит Сандру-мстительницу.
- Очень. очень постараюсь, Берт. Родители говорили, что я послушная. Ты сказал - и я буду слушаться. Только у меня не всегда теперь стало получаться. Уж извини. Может быть, я - уже не я?
- Вот уж вопрос не из простых, детка. Во всяком случае, я здорово ошибся, думая, что имею дело с покладистой крошкой. Ты дважды сбегала от меня и оба раза чуть не свернула себе шею Отчаянная, самоуверенная и непослушная девчонка.
- Все. Я теперь исправлюсь. Правда. - Сандра подняла ресницы и Берта снова поразила темная глубина её бархатных глаз.
Его все время удивляли золотистые волосы Сандры, её темные глаза, мягкость движений, нежные модуляции тихого голоса - все то, что внешне отличало её от Моны. Время и усилия хирургов сыграли замечательную шутку к Берту вернулась молоденькая Мона, которую он когда-то безумно любил, а потом забыл, потерял под страшной маской истеричной фурии.
Сандра представляла идеальный образ - образ возлюбленной, созданной мечтами Берта. В ней было даже то, что он и не чаял встретить в женщине дружеское понимание, надежность, готовность подыграть его настроению. Ему было интересно и легко с ней, и все время хотелось нравиться. Давно уже Берт не ощущал в себе подобного куража: он словно гарцевал на белом коне под балконом прекраснейшей в мире принцессы, а все, что делала или говорила она, приобретало особый, волнующий смысл.
Вот только одна догадка настораживала и пугала его. Не желая признаваться себе в этом, Берт чувствовал, что Сандра любила и, вероятно, всегда будет любить придуманного ею Дастина - того, что создало её романтическое воображение. Возможно, Морис так и останется единственным мужчиной в её жизни, которую она не сумеет забыть.
- Ты бы смогла прожить в таком домике целую жизнь? Не одна, конечно, а с тем, кто станет твоей
