Бояндин Константин
Издалека (Ралион 4)
Константин Юрьевич Бояндин
Издалека
(Ралион IV)
ревизия 1
Часть 1. Тысяча граней
I.
'Я - Норруан.
Я знаю своё имя. Возможно, это покажется странным - кто, умеющий оставлять после себя записи, не знает его? Однако я смотрю в прошлое - туда, где теряют смысл правда и ложь, свет и тьма, и вижу то единственное, что постоянно во мне - моё имя. Куда бы ни заносило меня, имя не меняется никогда. Меняются губы, способные исказить его и уши, способные неверно услышать.
Теперь, после тысячной проверки, я готов поверить в это. Тот, кто сможет прочесть этот дневник, да будет предупреждён! Никому ещё не удавалось прочесть его до конца и не умереть.'
Читавший вздрогнул и захлопнул фолиант. Дневник! Неплохое название для тома, который войдёт не на каждую книжную полку. Деревянный переплёт, обшитый кожей; тысяча с лишним страниц и непривычный алфавит - россыпи точек и дуг. Первые четыре листа так и не поддались расшифровке - вопреки всем усилиям специалистов по языкам (когда иссякла надежда на собственные силы).
Жаль только, не покажешь дневник кому угодно. Книга уникальная и непростая: дерево переплёта, равно как кожа и бумага, оказались чрезвычайно прочны. Огонь и сталь их не брали и лишь алмазом удалось соскрести несколько крупинок на анализ. Который и заключил: ничего опасного.
Совсем ничего. То есть ни проклятия, ни скрытой ловушки; в тексте вроде бы нет надписей, что могут смертоносно повлиять на читающего. Последние - страшная напасть современности, изобретение неведомого чернокнижника, да будет он вечно воплощаться в нежить. Единственное спасение сейчас - сложная многоступенчатая проверка, которая говорит 'да' или 'нет'. Если 'да' - то предмет уничтожается (лучше всего сбрасыванием в кратер действующего вулкана).
Читавший вспомнил, какой был переполох, когда все книги монастыря подвергали срочным проверкам. Маги трудились, не переставая, две недели, и нашли-таки два экземляра 'книг с сюрпризом'. Никто, кстати, не успел пролистать их, хвала Владыке Знаний... Первому из богов, объявившему, что Учение, приходящее из здешнего монастыря, достойно уважения и ему не должно чинить преград.
Зеркало, висящее на стене между книжными полками, отразило низкорослую недоумевающую фигуру. В эти сравнительно тихие четыре часа он обычно занимался научными исследованиями. Астрономия, астрология, медицина... а вот теперь ещё и перевод этого странного дневника. Память его пока ещё не подводит - необходимости в писце не будет. Да и владелец этого загадочного фолианта не очень-то обрадовался бы участию постороннего. Чем меньше людей знает о существовании этой книги, тем лучше.
Человек вздохнул и вернулся к дневнику. Для начала, сосредоточившись, взглянул на первые четыре листа. Тот же туман. Ни одного понятного слова... Чем плох магический перевод - так это тем, что при помощи заклинания порой воспринимаешь не написанное, но подлинные мысли писавшего. Согласитесь, не всегда это одно и то же. Пододвинув лампу поближе, читавший продолжил.
'Прежде чем читать дальше, незнакомец, признайся: боишься ли этой книги?'
Читавший рассмеялся и вновь отложил фолиант. Слов нет, стиль необычен. Впрочем, ничего особенно нового в этом нет. Многие из языковедов приходили в чудовищное уныние, когда после многолетних трудов обнаруживали, что покрытые таинственными значками дощечки, камни и прочие чудом сохранившиеся свидетельства древности, оказывались не средоточием мудрости предков, а долговыми расписками, доносами, описями имущества... Тоже интересно, но не всем.
Читавший насторожился. Ему показалось, или чуть скрипнула дверь в библиотеку? Он тихонько подкрался к двери в коридор и превратился в статую. Точно. Два тихих голоса. Он даже знал, чьих. Ну, держитесь...
Бесшумно распахнулась дверь в его кабинет (никакой магии, просто петли надо смазывать) и в два шага читавший подобрался к двери в библиотеку. Прислушался.
- Здесь, вон на той полке!
- Много ты помнишь! Там у него словари стоят!
- Вот, смотри... (пыхтение и скрип) - видела?
Тишина. Шелеста страниц не слышно.
Читавший откашлялся, несколько раз притопнул сандалиями и распахнул дверь в библиотеку, насвистывая какой-то мотив. Подошёл к дальней полке... и неожиданно сделал три быстрых шага назад и скользнул в левый проход.
Так оно и есть. Две фигурки в серо-зелёной одежде послушниц. Два обруча с холодно сияющими алмазами на двух золотистых головах и две пары хитрых серых глаз. Или синих?
- Понятно, - обличающий перст указал на книгу, которую его гостьи тщетно пытались спрятать за спинами. - Так, значит, вы проводите время, что предназначается для медитации. Хо-ро-шо...
На двух лицах отразилось притворное раскаяние. Читавший в который раз изобразил на лице строгость и указал на одну из них пальцем:
- Энхора? Ну-ка,..
- Ильвена, - поправила та и обе довольно рассмеялись. Разумеется, читавший знал, кто есть кто: обручи слегка отличались. Ими, хвала Провидению, они не догадались поменяться. Хотя он знал ещё один способ отличить их - когда Ильвена танцевала, то имела привычку чуть сгибать правый мизинец. Но не попросить же станцевать что-нибудь, в самом-то деле!
- Разумеется, Ильвена. Итак. Что на сегодня было задано? Ага. Процитируйте-ка мне, уважаемая Ильвена, третий стих обращения к Несущему Свет...
- 'Когда отступит зима и снега потекут под ногами, когда травы проснутся и пробудится всё ото сна...' - немедленно прочитала та, сложив ладошки перед грудью.
- Благодарю. Энхора, год взятия Мергилла.
- Сорок девятый.
- Ну что же... - читавший благосклонно посмотрел вверх. - Хорошо. Поверю на этот раз. Однако, если ваши кельи застанут пустыми, мне придётся вас выдать. Что, по-вашему, сделает со мной Достопочтенная Айзала?
- Ничего, - хором отозвались два голоса. - Она вас слишком сильно любит.
- Всё-то вы знаете, - пробурчал читавший и грозно сдвинул брови. - А что мне придётся рассказать вашим уважаемым родителям?
- Ничего! - вновь отозвались голоса и девчонки засмеялись.
- Ладно, негодные, - читавший отобрал у них книгу. - Хм. 'Легенды кочевых племён'. Ну ладно, если у вас хватает ума это понять... Сядьте вон туда, в кресло. Здесь всё-таки сквозняки.
Две головы закивали и две пары ног устремились в указанном направлении.
- Что только из вас вырастет, - тихо пробормотал человек и вернулся к себе в кабинет.
'Прежде чем читать дальше, незнакомец, признайся: боишься ли этой книги?'
Читавший вздрогнул. Концентрация тут же оборвалась: вместо текста перед ним была мозаика точек и дуг. Устал, что ли? Он вновь сосредоточился...
'Прежде чем читать дальше, незнакомец, признайся: боишься ли этой книги?'
А дальше - ни слова. Глаза не в состоянии были сдвинуться на строчку ниже. Читавший мгновенно вспотел. Что за наваждение! Он закрыл глаза (которые жгло, словно в них попал песок) и открыл книгу наугад, где-то посредине. Открыл глаза.
Пусто. Чистая поверхность. Ни единой буквы. Он принялся листать страницы назад. Они послушно укладывались одна на другую... та же белизна. Посмотрим, что впереди... Э, нет... страницы словно склеились. В конце концов вложенная закладка оказалась на свободе. И здесь текст обрывался. Тем самым вопросом.
'Прежде чем читать дальше, незнакомец, признайся: боишься ли этой книги?'
- Да, будь ты неладна, - ответил читавший глухо, положив ладони на страницы и прикрыв глаза. И одновременно прислушался к своим ощущениям.
Тихо.
И это тоже испугало его. Ибо ни одно магическое воздействие, сколь слабым оно ни было, не могло не оставить следа. А ведь подобная концентрация духа позволяла ощутить, как в дальнем крыле монастыря зажигали магический огонёк...
