захвата - чтобы выкрасть (или убить, в случае крайней необходимости) саму Цель или же кого-то из её... родственников. Ни один из отправленных отрядов не успел подать даже сигнала бедствия. Складывалось ощущение, что все они попросту исчезли. Поскольку перевербовать их было - и в этом Первый был свято уверен невозможно.
- Итак, наш художник-любитель владеет тем, что ищет Второй, но добраться до него мы не можем, - подвёл итоги Пятый. Презрение звучало в его голосе. - Что будем делать? Ждать, пока он не умрёт от старости?
- По совершенно достоверным сведениям, - возразил Четвёртый, обеспокоенный выражением лица Первого, - нужная нам вещь уже покинула укрытие.
- Это меняет дело, - согласился 'купец' спустя некоторое время. - Значит вам, как всегда, нужны...
- Все ваши изобретения, что могут видеть, слышать, идти по следу. Только никаких покушений, пожалуйста, Пятый.
- Вас не поймёшь, - усмехнулся 'купец', скрестив пальцы замком на груди. - То Цель вам нужна как союзник, то вы рвётесь его уничтожить. Да и сведения от мёртвых получать значительно проще... Ладно. Мне нужна действительно скрытая лаборатория. Пока что их обнаруживают самое большее через неделю.
Первый некоторое время сидел, постукивая по крышке стола.
- Мы провели тщательную разведку, - сообщил он наконец. - Пока что безопасно использовать только островки возле Выжженной земли.
- У меня разбежится остаток персонала, едва лишь я назову это место, - предупредил Пятый.
- Не имеет значения. Корабль отправляется через восемь дней. А до тех пор - никакой активности в пределах Империи. Сделаем вид, что наши возможности исчерпаны.
Все взгляды обратились в сторону Пятого. Единственного крупнейшего специалиста по искусственным формам жизни, что поддерживал планы Восьмёрки,.. а, значит, и Империи.
- Мне будет нужен помощник, - произнёс Пятый твёрдо. - Стоящий помощник. И его я выберу сам.
- Но... - начал было Четвёртый.
- Договорились, - Первый встал. Совещание было окончено. - Выберите сами. До тех пор будем соблюдать тишину. Связь только в экстренных случаях.
Часы пробили полдень.
* * *
Аймвери тревожно оглянулся - Игла по-прежнему находилась на юго-востоке, проступая сквозь низкие, налитые огнём и водой тучи. Зрелище было столь же невиданным, сколь и обнадёживающим. Так близко к Вилке он никогда не подходил.
Некогда по эту сторону от Реки (что была в те дни обычной рекой, воду которой можно было пить и в которую можно было погружаться без риска для жизни) находилась великолепная горная страна. Скалистые горы к северо-западу отсюда - жалкое подобие былых чудес. Теперь была только неприступная двойная гора иссиня-фиолетового цвета, Вилка, как звали её с тех пор. Настоящего названия не употреблял никто - из страха, что обитатель здешних мест проснётся, услышав своё имя.
Хозяин лесов посмотрел на восток. Не более мили от него - и уже ничего не видать. Тучи, вдали словно смыкающиеся с бесплодной землёй и пыль под ногами. Когда-то здесь были плодородные земли, и десятки государств (их названия уже вспоминались с трудом) к востоку отсюда славились дарами, что получали от полей, гор и озёр. Сейчас их уже нет, как и большей части Зивира.
Человечек дотронулся концом сапога до камушка и ввысь поднялся столбик пыли - мелкой, желтоватой, отвратительной. Утверждалось, что Зивир имеет форму шара. Пять лет назад не одна экспедиция отправилась сюда, на восток, чтобы пробиться сквозь тысячи миль пыли и смерти и попытаться найти остатки настоящего, живого и цветущего Зивира. Ни одна из них не вернулась, ни с какой стороны.
Может быть, мир потерял форму шара? Впрочем, что за чушь, поморщился Аймвери, придёт же такое в голову. Звёздное небо всё так же вращается, всё также восходят и заходят Солнце с Луною. Видимо, мир приближается к своему концу.
Как просто это звучит. Конец света всегда представлялся небывалой битвой, где огонь и лёд оспаривали бы силу друг друга, а оказался медленным, невероятно скучным и тошнотворным угасанием.
* * *
Человек стоял на небольшой площадке, венчавшей центральную башню крепости Моррон. Как символично: отсюда в Зивир впервые пришли люди, и отсюда же начинается конец их мира. Круговорот. Однако все построения относительно угасания и рождения мира хороши, пока сам не сталкиваешься с ними на практике. Война, что происходит вдалеке отсюда, бесплотна и может поразить только числом потерь, объявленных в сводках. Если же её кровавый шторм бушует над головой, война ощущается совсем по- другому.
Так же и с угасанием вселенной.
Если она гибнет вокруг тебя, это производит несколько иное впечатление. Человек усмехнулся. Там, к северу, возле ярко светящейся Иглы, считают, что крепость набита исчадиями тьмы, кровожадными созданиями, способными разрушать саму ткань мироздания. Какое заблуждение! Вот он, один-одинёшенек, противник всего остального Зивира. Вернее, его жалких останков.
И всего-то забот - следить, чтобы мир достойно встретил свой конец - тогда, со временем, новая жизнь и новая красота придут сюда, в Зивир (или как его ещё нарекут его обитатели). Гораздо ярче прежних. Тех, что нынче уходят в небытие.
Как же тогда назвать его профессию? Могильщик? Пожалуй. Не раз и не два обречённые жители выступят против него, не раз и не два попытаются повернуть время вспять. Кто знает, может быть, им и удастся выторговать у судьбы ещё десяток-другой лет.
Скоро пожалует Гость, подумал человек и оглянулся. Позади расстилался неподвижный, словно замёрзший, океан. Некогда он был лазурным, живым и тёплым; после того, как его воды смешались с мёртвой водой Реки, он стал подобным застывшему студню. Человек представил себе, как армия Зивира повергает во прах его твердыню, чтобы вместо спасительного океана, за горизонтом которого может быть спасение, обнаружить вязкий и смертоносный кисель.
У него неприятно кольнуло сердце, когда в тысячах миль к северу отсюда на миг возникли Ворота и очередной пришелец, Гость, вступил на пыльную землю Зивира.
* * *
Огонёк тихонько замерцал во мгле и повис над правым плечом Унэна.
- Разве тебе нужно освещение? - спросил Шассим-Яг своего спутника. Вернее сказать, носильщика. Ибо теперь за плечами Унэна находилась перекладина, на которой восседал целитель. Лететь по низким проходам - занятие и опасное, и бессмысленное, а идти 'пешком' - слишком медленно. Флоссы ходить не любят. Неудобно.
- Я, в общем-то, для ориентировки, - рассеянно отозвался Унэн. Очертания проходов я чувствую, а деталей не разобрать. Неохота тратить силы на заклинания.
- Я могу стать твоими глазами, - предложил целитель.
- Нет, спасибо, - отказался читавший, аккуратно приседая под очередной аркой. - Чтобы потом неделю заново привыкать к своим органам чувств? Я предпочту собственные. В случае чего, скажешь.
Они шли три часа и порядком удалились от обоих монастырей. Подземный путь направлялся на восток- северо-восток, постепенно понижаясь. Многочисленные знаки украшали стены прохода. Унэн отметил, что ни плесень, ни мох не росли на камне; проход был в безукоризненном состоянии. Словно вчера построен.
- Ты думаешь о том же, о чём и я, - беззвучно 'сказал' целитель.
- Верно, - Унэн прикоснулся ладонью к прохладному камню. - Я уже встречал подземные строения, сооружённые дарионами. Ни трещинки, ни выбоинки. Прямо как здесь.
Он остановился у знака, служившего, по всей видимости, чем-то вроде карты. Высеченный в камне барельеф, чуть более фута в поперечнике, тихо светился на уровне его глаз. Монах прикоснулся к барельефу ладонью и тот засветился ярче.
- Мы где-то на окраине, - заметил Шассим. - Видишь вон тот огонёк? На верхней части контура?
Унэн присвистнул.
- Во имя всех святых... Так ведь вся эта карта, - он махнул ладонью, - указывает на нечто прямо под монастырями...
Он помолчал и чуть было не потянулся по привычке погладить свою голову. Пока Шассим сидел на его плечах, делать этого не стоило.
