Бояндин Константин
Ступени из пепла (Шамтеран - 1)
Константин Бояндин
Ступени из пепла
(Шамтеран I)
Посвящается памяти бабушки Марии и дяди Владимира
Часть 1. Плачущие небеса
1. Призрак
Дядю Хельта я встретила случайно. После того, как меня вынудили, 'как олицетворяющую сплав традиций древности и веяний прогресса', выстоять перед всеми выпускниками, прочитать заранее подготовленную речь и совершить прочие положенные формальности, я была готова взорваться.
Ушла с возвышения, не особенно заботясь о приличиях. Тётушка говорит, что меня любит весь город, и на этот раз она права. В том не только моя заслуга: мой прапрадед немало сделал для того, чтобы Университет возвышался 'в величии своём' над остальными зданиями города. И пусть ещё хоть три Реформы, ещё сто Парламентов. Университет Тегарона, столицы графства Тегарон, останется самым знаменитым на весь континент. Так-то.
Выглядела я, вероятно, странно: мантия выпускника, вышитая золотом шапочка и перчатки - как-никак, я отличница. Подо всем этим - белое платье. Сапожки из змеиной кожи - тётушка настояла. Она у нас одна знает все до одной традиции, без которых, как известно, никуда ни шагу.
А на улице - жара. Хотя за многие столетия вся 'уличная' одежда стала удобна и в жару, и в стужу; в ней всегда прохладно и удобно. Но у простолюдинов, одевающих 'уличное' только по большим праздникам, моё облачение всегда вызывает сочувствие.
Спокойно, Майтенаринн. Полминуты блаженной прохлады - в подземном переходе, ведущем из Университета в парк. Это выход давно пора замуровать - то канализацию прорывает, то крысы обнаруживаются. Большие, много и голодные. В иной день я ни за что бы не осмелилась пройти здесь одна. А перед Выпуском, понятно, всё вычистили, починили, привели в порядок.
Офицер охраны (ещё одна из множества традиций) отсалютовал, улыбаясь. Только мне. У выхода - входа? - два старых металлических зеркала - створки ворот, гладкие латунные листы. Надо же, как отполировали! Глянула в них - сама себе понравилась. Действительно, дочь древнего рода - волосы прямые, русые, глаза большие, зелёные, лоб высокий, кожа благородного бронзового цвета. Лицо только чуть-чуть длинновато. Меч мне, кольчугу и коня! Впрочем, зачем? Со мной и так все считаются, я - Светлая.
Раз отражаюсь в зеркале, значит - человек, не призрак, не нечисть. Я едва не рассмеялась в голос, еле сдержалась.
Впрочем, я уеду отсюда в любом случае. Прочь, за океан. Буду копаться в песке, изучать руины, кости, черепки. Я устала от этого крохотного городка, который старается казаться центром мироздания. Пусть мои предки жили и правили здесь долгие века - я так не хочу.
Сбегу. Даже, если придётся бежать одной.
* * *
Майтенаринн Левватен эс Тонгвер эс ан Тегарон стояла на тропинке в парке и кормила с руки синицу-синехвостку. Самую мелкую из собравшихся на угощение. Прочие пытались суетливой шумной компанией опуститься на ладонь, но девушка велела им держаться в стороне. Птичка клевала торопливо, оглядываясь на нетерпеливых сородичей. Потом, конечно, они зададут ей трёпку, но будет поздно: семечки уже будут недосягаемы.
Майтенаринн улыбалась. Она знала, что позади, на почтительном расстоянии - как всегда - собрались жители городка, участвующие в ритуале. Только отпрыскам правящих фамилий графства удаётся повелевать не только людьми, но и живыми существами вообще. Знали бы они, как это просто. Ну, не совсем просто... её, Майтенаринн, обучали этому довольно долго, но ведь обучили! И строго-настрого велели никогда, никогда не открывать тайны. Старые, странные, неведомо кем выдуманные традиции навязали ей с момента рождения диадему Утренней Звезды - талисмана и символа процветания города и графства...
Сколько синиц собиралось разом - столько новых лет спокойствия и процветания добавляли Владыки Мира графству. Раз в лунный месяц положено приходить сюда, в сердце города, испрашивать для государства благоденствия. Всякий раз слеталось всё больше синиц.
Первый раз, много-много лет назад - только пять, самых смелых. Сегодня, сейчас, Майтенаринн окружало не менее двух сотен. Отвлекаться и считать их нельзя - хрупкая ниточка, заставляющая священных птиц подчиняться, могла оборваться от неосторожного жеста.
Майтенаринн улыбалась, но ей было невесело.
Пока училась в Университете, пользовалась хотя бы и ограниченной, но свободой. Теперь что? Тётушка неоднократно повторяла, что семья Тонгвер не может позволить ей, надежде всего графства на возвращение аристократии к власти, жить в своё удовольствие. Пора платить по счетам... По счетам за будущее, надо полагать - в Университете не было поблажек. Наоборот, спрашивали строже остальных.
И всё равно она - первая...
Заморыш, наконец, наелся и упорхнул, то и дело проваливаясь в воздухе почти до самой земли. Всё, остальным тоже можно... Угощайтесь, ненасытные... Последнюю горсть семечек Майтенаринн, как положено, подбросила над головой. Она знала, зрители сейчас затаили дыхание...
Синий вихрь окружил её, тёплый воздух, треск крыльев.
На траву, на мантию, на голову не упало ни одного семечка. Одна из синиц уселась ей на плечо и спела восхитительную весеннюю песенку прежде, чем улететь.
Майтенаринн, продолжая улыбаться, соединила ладони над головой, и исполнила знак Всевидящего Ока. Сегодня участники ритуала будут шёпотом рассказывать, как их Утреннюю Звезду - обращаться к ней полагается 'Светлая' - окружил сияющий ореол. Красноватый ореол.
Теперь - домой. Никто из зрителей не станет искушать судьбу, провожать Светлую. Если она оглянётся, любопытным несдобровать. Я одна, думала Светлая, изо всех сил стараясь улыбаться. Несомненно, журналисты, которых не удержат никакие суеверия и традиции, сейчас тщательно ловят её лицо в прицел видоискателя. Они не знают, что ещё немного - и ей захочется расплакаться.
Тропинка вела вглубь, в заросли шиповника. Всевидящее Око заметит её и там, но обладательница Ока всё поймёт, не станет хмуриться.
Тем временем там, где она кормила синиц, трава успела подрасти - на добрых полметра.
* * *
Можно выйти из парка через Приветственные, северные ворота. Но там отбою не будет от горожан. Они не будут подходить близко и уж тем более заговаривать - если Утренняя Звезда нахмурится, глядя тебе в глаза, до рассвета можешь и не дожить.
Такое, говорят, уже было. Не с ней, не с Майтенаринн.
Нет, не хочу. Можно пойти на восток - вызвать машину и добродушный седой Ройен, по совместительству дворецкий Северного дома, её жилища, отвезёт домой. По пути остановит, где его попросят - у озера, например, или у обрыва, за которым заканчивается город, а лес колючими волнами убегает до самого горизонта.
Нет, не хочу. Ройен - один из немногих, с кем интересно быть поблизости (на расстоянии, определённом традициями), но он непременно спросит, что стряслось. А она ответит. А по возвращении домой дворецкому устроят то, что в полицейском управлении называется допросом.
Майтенаринн постояла, глядя, как внизу, на лужайке, играют дети, улыбнулась, уже вполне искренне, помахала им рукой. Один из мальчиков помахал ей в ответ.
Краткий гул донёсся из-за стены деревьев и угас. И вновь дневной шум леса заполнил окружающее пространство. Точно. Девушка поправила безукоризненно сидевшие перчатки и двинулась на запад, к дороге. Вовремя прошёл этот поезд. Там, у Линии Семнадцать (прежде - Глухой Тракт), есть автобусная остановка. Вот так я домой и попаду. Пусть тётушка ворчит, что не пристало девице благородного происхождения ездить общественным транспортом - а я хочу!
Автобус возник бесшумно, притормозив шагах в пяти. Майтенаринн знала - водитель ждёт знака. Либо она отпустит машину (захотелось ей, в мантии и нарядных сапожках, прогуляться по чаще по ту сторону дороги), либо пассажирам выпало везение - пока кто-нибудь из семьи Тонгвер едет вместе с ними, платить никому не придётся. В качестве некоторого неудобства, правда, придётся стерпеть, что автобус вначале отвезёт Майтенаринн, куда ей нужно.
Лет десять назад маленькая ещё Светлая забавлялась, заставляя автобус ездить кругами - так много интересного вокруг! Могла ждать долго у окна, глядя на радугу, на зыбкие стелющиеся тучи, на низкие
