— Да, — кивнул Эрьта.
Манайя снова принялся за работу. Так появился на свет второй, третий, четвертый ядовитые изумруды… Они почти не отличались от естественных, только в окраске присутствовал слабый серый оттенок, словно на камнях лежал налет пыли. Или это просто шутки дрожащего света костра?
Александр понял, что ничего интересного он больше не увидит, и осторожно подался назад. Когда он вернулся в свой шалаш, никто не шевельнулся, все спали по-прежнему крепко.
Однако аримаспы занимались не только изумрудами. Александру привелось видеть и другое волховство. На следующее утро во время умывания Ратибор сказал ему:
— Посмотри, не спрятано ли что в том месте, где мы причалили.
Александр, с повизгиванием растиравший грудь холодной водой, ответил не сразу.
— А что мы можем там найти?
— Не знаю, но аримаспы затеяли что-то недоброе.
— По-моему тебе просто мерещится, — отмахнулся Александр. — Они негодяи, это очевидно. Но нельзя видеть коварство буквально в каждом шаге. Такая подозрительность до добра не доведет.
Ратибор поднял голову и прислушался. Александр вздрогнул. Когда юноша снимал черную повязку, прикрывавшую глазницы, он избегал смотреть на изуродованное лицо.
— Я отчетливо вижу спрятанное, — недовольно проворчал слепой. — И я вижу больше. Из-за этой вещи прольется много крови.
— Тогда скажи, что я должен искать, — немного насмешливо предложил Александр.
— Огонь.
— Огонь, зарытый в песок?
— Да.
Уверенность Ратибора заронила сомнение в душу Александра, но упрямства ради он не сдавался.
— Все равно не верю. Даже если там и спрятано черное колдовство, совсем необязательно должна пролиться кровь. Мы забрались в такую глушь, что на много верст окрест нет никого, ойков и аримаспов. Ведь не ойки начнут резню, в том сомнения нет. Аримаспов же слишком мало, да и не питают они склонности к воинским забавам. Порой меня смех разбирает, когда я гляжу на упражнения стражников Гелайма. На вид они грозны, но витязю нужно еще многое, кроме умения слаженно двигаться. Сражения не выигрывают, танцуя в хороводе. Я разгоню их всех без труда, если они и посмеют затеять что-либо.
— И самого Гелайма? — резко спросил Ратибор.
Александр замялся.
— Его… Не знаю… Мне часто кажется, что это не тот человек, которым кажется.
— Человек?
— Да. Не знаю, чем объяснить мое предчувствие, но я думаю, что он не аримасп.
Ратибор кивнул.
— Здесь ты прав. Я не могу отчетливо рассмотреть, кто скрывается под этой маской, но это страшный человек. Я уже предупреждал тебя и сейчас могу только повторить — будь настороже.
— Можешь не беспокоиться, — самоуверенно ответил Александр. — Я слежу за ним. И как только он замыслит хоть малейшую каверзу, ему не поздоровится.
— Не хвались, на рать едучи, — скептически ответил Ратибор. — Все-таки пойди и посмотри, что мог спрятать Манайя.
Что искать? Непонятно. Как в детской присказке: пойди туда, не знаю куда; принеси то, не знаю что. Вдобавок ко всем неприятностям от сырости снова разболелась нога.
Александр еще раз лениво осмотрел песчаную косу. Берестяные челны так и лежали до сих пор там, где ойки бросили их сразу после приезда. Единственный дозорный мужественно боролся со сном. Бессонная ночь и румяное утреннее солнышко сломили его сопротивление, дрема одолела, и дозорный начал посвистывать носом. Он мутными глазами глянул на Александра, но не смог вымолвить ни слова, хотя чужеземцам было настрого запрещено подходить к лодкам. А может он здраво рассудил, что никакой беглец не пустится наутек даже без рубахи.
И все-таки, что искать? Что это такое: огонь, зарытый в песок?
Единственным предметом, резко выделявшимся на бархатистом белом песке, была увитая нитями высохшей тины гнилая коряга. Ее что ли осматривать? После встречи с медведем Александр начал немного верить в сверхъестественные возможности Ратибора, лишь упрямство не давало ему признать это открыто. Он кое-как доковылял до коряги. Постоял возле нее, присел на корточки со вздохом. И от неожиданности шмякнулся на холодный сырой песок.
Неужели это и есть та самая страшная угроза?
Под разлапистыми корнями в тени притаилась небольшая железная ладунка. Или лампадка. Александр так и не научился толком разбираться в этих мелочах. Он поднял железный дырчатый шарик. Внутри лежал уголек размером с ноготь большого пальца, над ним вился язычок темно-малинового огня. И все!
Пожав плечами, Александр отправился к Ратибору. Тот буквально шарахнулся от лампадки.
— Что ты принес?!
— Сам види… — Александр поспешно прикусил язык. — То, что нашел на берегу.
Ратибор двумя пальцами, словно боялся обжечься, поднес лампадку к самой повязке. Александр невольно вздрогнул.
