— За такие слова другого…
— А я не человек, — усмехнулся М.
— Мы только успели подавить один мятеж, как вы предлагаете начать новый.
— Солдат должен быть верен Родине и конституции, но не исполнительной власти и тем более не лицу, ее представляющему.
— Знаю, генерал Дуглас МакАртур.
— Так подумайте.
— Ладно, идите.
М. растаял точно призрак, каковым, собственно и являлся.
А я последовал его совету и задумался. Было о чем.
AND NOT TO YIELD…
Ничего особенно неожиданного не произошло. Все эти соображения давно уже стали для меня очевидностью и без сторонних подсказок. А если двое думают одинаково, то велика вероятность, что они думают правильно. Кроме того сказано: капля воды камень точит. И еще сказано: соломинка ломает спину верблюду.
А тут еще очень кстати меня вызвали в центр для дачи объяснений по поводу «Битвы на Исети». Грохот канонады долетел до Москвы, да и вообще мятеж — происшествие, скажем прямо, неординарное. Но лететь к нам комиссия не посмела… И мне предстояло выдержать второй, гораздо более трудный бой. Правительственная комиссия отнюдь не собиралась руководствоваться правилом «победителей не судят». Судить требовалось, судить хоть кого. Поскольку проигравшие свое отжили, то волей-неволей приходилось брать в оборот победителя. Если учесть крайне прохладный прием, намерения комиссии были серьезны до предела.
Не буду вдаваться в детали, рассказывая, как мне удалось добиться желаемого результата. Темны и извилисты пути власти, далеко не каждому по силам пройти их. Разумеется, я одолел извилистый лабиринт. Представив все доказательства существования опаснейшего заговора красных реваншистов против демократически избранного правительства, я убедил их в правильности своих действий, а главное — в необходимости смещения фельдмаршала. Демократия в опасности! Православие под угрозой! Народность заколебалась! Побольше звонких фраз, не отягощенных каким-либо смыслом; вдосталь туманных угроз с неясными перспективами, но незамаскированными намеками на утерю вполне реального благополучия. Не народом, разумеется, а попечителями народного блага. Последнее особенно важно. Короче принесенная мною жертва (бедняга Ерофей) оказалась ненапрасна. Я получил добро на устранение фельдмаршала. А с учетом возможного сопротивления мне дали карт-бланш и в отношении средств. Вплоть до применения танков, как при аресте Берии. Я твердо заверил правительство в своей лойяльности. И в самом деле, пока у меня не было и в мыслях уничтожать их. Пока. Про мои команды «Гамма» и «Омега», про информационно- аналитический центр правительству знать незачем, у них и так слишком много забот. Пусть спят спокойно.
А теперь следовало торопиться. Я не обольщался, принятые решения вряд ли удастся сохранить в тайне дольше суток, и противник начнет принимать контрмеры, если я не поспешу. Неважно, откуда к нему придет эта информация, кто меня продаст. Скорее всего само же правительство. А потому любое промедление смерти подобно.
Едва вернувшись к себе в Управление я вызвал М.
— Дивизия готова?
— Не совсем…
— Проклятье! Она нужна мне сегодня же!
— Кое-что можно выставить.
— Я немедленно вызываю фельдмаршала.
М. пожевал губами, подумал и кивнул.
— Действуйте. Если он клюнет, мы справимся, на это сил хватит. Но выковырять его из здания Лубянки нам не по силам.
— А Призрак?
М. задумался еще раз.
— Задействуйте
Я перекрестился слегка дрогнувшей рукой.
— И да поможет нам Бог.
За окном громыхнуло.
Когда вытянутое худое лицо с козлиной бородкой повисло над моим столом, я неожиданно ощутил спокойствие и уверенность. Мосты сожжены, сейчас волнение слишком опасно.
— Господин фельдмаршал, требуется ваше присутствие. Заговор.
— Тот, который вы успешно разгромили? — неприязненно спросил он.
— Гораздо более опасный. Корни уходят так высоко, что мне не по силам их вырвать.
— Корни — высоко… Интересное выражение.
— Не смейтесь. Если вы узнаете детали, то и вам станет так же грустно, как мне сейчас. Когда вы прилетите?
— Вы предлагаете мне сунуть голову в осиное гнездо?
