нетерпеливо покусывает ногти, весь наш разговор ему надоел и кажется игрой в порядочность. Не брякнул бы он гостям лишнего. Ромул спешит продолжить мирную беседу.
- Хоров ваших берите. Легко гонять - изгородь хорошая, стадо мешать не будет.
Крепкая Рука одобрительно кивает, потягивая чай, и отвечает через переводчика:
- Десять... пятнадцать ваших оленей пришли в стадо Синего Орла. Сейчас трудно ловить, по снегу возьмете.
- Зачем табуны вокруг ставили? - в упор спрашивает Костя.
- Чандара так велел, - переводит старик прямой ответ гостя. - Мой табун не мешает, далеко в Круглой долине стоит. Однако, быстро улетит Синий Орел - чукотские важенки всех хоров к городьбе уманят! - ухмыляется Крепкая Рука.
Меня удивляют его прямые ответы и тонкая насмешка над Чандарой. Что это - дипломатический ход? Умная башка у этого парня.
- Зашевелились, бестии! - едва слышно ворчит Костя.
- Что рыжий сказал, а? - Старик прикладывает к уху морщинистую ладонь.
- 'Рыжий' (указываю на опешившего Костю) спрашивает, почему Чандара не приехал, давно ждем.
- Правильно, правильно, - кивает старик. - Болеет Синий Орел, совсем трудно кочевать ему.
Приезда Чандары с нетерпением ожидал Пинэтаун - его тревожит судьба Нанги. Утром мы оставили юношу в лагере печальным и грустным. Спрашиваю гостей, где Нанга.
- В стойбище Большой Семьи.
- Пусть в гости приезжает. В тундре у нас гостила.
- Синий Орел не велит... Завтра замуж ее отдает, - переводит старик неожиданный ответ Крепкой Руки.
- Замуж?!
Вот так известие! Что происходит в стойбище Большой Семьи? Почему так называют главную резиденцию Чандары? Может быть, Нанга не знает о нашем появлении? Как все это выведать?
- Однако, ходить надо в табун Синего Орла, смотреть наших оленей, неожиданно говорит Ромул.
Крепкая Рука согласен. Солнце уже спустилось к сопкам, освещает долину золотыми лучами, и он приглашает Ромула ехать, пока светло. Главный табун стоит на плоскогорье, у близкого перевала, и Чандара сейчас там. Крепкая Рука вскользь упоминает, что у него в стойбище в Круглой долине кончился чай.
Чая у нас мало, но Ромул предлагает поделиться последним запасом. В табун Чандары он поедет один. Мы с Костей вернемся к палатке, нас проводит старик, получит плиточный чай и пройдет дальше в Круглую долину отнести подарок в стойбище Крепкой Руки.
Помогаем согнать отбившихся хоров. Они почти ручные и хорошо слушаются человека.
Прощаясь, Ромул тихо говорит:
- Пусть старик поедет к Нанге, скажет: 'Пинэтаун приехал'. Завтра целый день с Чандарой говорить буду.
Ромул решил задержать Чандару разговорами, выручить Нангу из беды. Молчаливо трясу шершавую, мозолистую ладонь. Хорошо жить на свете, когда рядом такие друзья. Долго смотрю вслед Ромулу. Косые тени вершин ложатся на склоны. Два всадника в безлюдной горной долине кажутся ничтожными пылинками среди каменных великанов. Но сколько хороших дел может совершить добрая человеческая рука!
Подгоняя оленей, путники поворачивают в боковую долину и скрываются за косогором. Как встретит Ромула Чандара? Разгадает ли он нашу хитрость?
- Садись, больно тяжелый ты... Быстро поедем. - Старик указывает на своего верхового оленя.
- Как звать тебя, старина?
- Илья, русское имя...
- Спасибо, Илья, поедем.
Ну и учаг! Сидишь словно на спине лося. Наши тундровые олени кажутся пигмеями. Откуда они раздобыли таких гигантов?
- Где учагов брали, Илья?
- В стаде выбирали. Чандара - мастер оленей разводить.
Пришпориваю таежного коня. Скачем втроем. Ох и вид у нас! В руках посохи, похожие на пики, на поясах бряцают ножи. Развеваются причудливо повязанные платки. На спине у Кости блестит винчестер.
Почти всю дорогу едем рысью. Верховой олень у Кости притомился, отстает, а лесной гигант старика несет меня, словно не замечая тяжести. Вот бы поменяться хорами. Лесные олени в горах Омолона гораздо крупнее тундровых, и гибриды двух пород наверняка окажутся лучше родителей.
К палатке подъезжаем в сумерках. Пастухи расседлывают учагов, уводят их на пастбища. Пинэтаун радуется гостю из стойбища. Усаживает старика на ковер из оленьих шкур, потчует чаем, олениной, форелью, запеченной у костра.
Неужели потеряем девушку на пороге ее жилища? Улучив минуту, сообщаю юноше тревожное известие. Лицо его белеет.
- Как Нангу спасать будем?
- Сам не знаю...
- Пойдем в стойбище Большой Семьи, - шепчет Пинэтаун. - Старик дорогу покажет.
Илья пьет и пьет чай, с любопытством поглядывая на молодых пастухов. Собравшись в кружок, они играют в самодельные шашки. Долго уговариваем Илью провести нас в главное стойбище. Старик боится Чандары:
- Убьет Синий Орел - крепкий у него закон.
- Убьет?! Такого закона нет... Иди к нам, в совхозе будешь работать никто не тронет.
Наконец Илья соглашается показать путь. Сам он не явится в главную резиденцию.
- Пусть думают - сами в гости пришли, - улыбается старик. - Больно хорошие ваши люди, потому дорогу показывать надо.
В поход двинемся на рассвете. Ночью не дает уснуть беспричинная тревога. Палатка светится, облитая лунным сиянием. Рядом стонет, бормочет во сне старик. В дальнем углу палатки вздыхает, не спит Пинэтаун.
Грустно одному, тоска щемит сердце. Будто из тумана выплывает Мария.
Просыпаюсь от легкого прикосновения - будит Пинэтаун. Светает. Полог палатки откинут. Долина еще в тени, но одинокие вершины горят, освещенные утренним заревом.
- Вставай, чай пить будем.
Чайник уже вскипел. Ильи нет. Вероятно, пошел ловить ездовых оленей. Умываемся в ручье холодной как лед водой. Лужицы у реки затянуты тонким, прозрачным ледком. Первые заморозки наступили.
Полчаса спустя, распрощавшись с Костей и Кымыургином, уходим в поход. Костя остается в лагере - приходится отложить поездку на факторию.
Хорошо ранним утром в горах. Воздух свеж и прохладен. Травы на альпийских лугах, синеватые от росы, никнут к земле. Золотое солнце встречает на перевале. А чистое небо словно обмыто родниковой водой.
По узкой тропинке, утоптанной горными баранами, едет Илья, сгорбившись в седле. Снизу, из долин, поднимается туман; его облачное море едва закрывает наш гребень. Кажется, что олени ступают по облакам, высоко-высоко над землей. Без сожаления вспоминаю далекий город. Разве сравнишь дымное городское марево с привольем гор!
В круглую долину спускаемся с первыми лучами солнца. Туман рассеялся. Вокруг, на пологих склонах, пасутся олени; темнеют скалы, запирающие долину. Учаги бегут рысью, чуя запах стойбища.
И вдруг совсем близко, в густых ивовых зарослях, звенит женский смех, слышны чистые девичьи голоса.
- Кто это, Илья?
- Крачки*, - усмехается старик.
_______________
* К р а ч к и - небольшие чайки, гнездящиеся колониями на
песчаных отмелях.
- Чайки?!
