Утром она вытряхнула печенье из картонной коробки, натолкала туда газетной бумаги, внутрь положила браунинг, завернула коробку, туго перевязала верёвкой и спрятала там же - в лопухах.
Долго думала она над тем, чтобы отнести браунинг в милицию. Но, ведь, ей будут задавать вопросы, а что она скажет? В самом деле: что?..
На другой день вечером она зашла к Славке. Но того дома не оказалось. Катя позвонила в дверь несколько раз, и ей никто не ответил. Она подумала, что это странно - ведь Славка собирался быть вечером дома. Странно и то, что его бабушки тоже нет. Нет вообще никого.
По пути домой Катя увидела на книжном лотке худенький справочник, с полной информацией об условиях приёма во все учебные заведения Краснодарского края. Недолго думая, Катя раскрыла его и начала искать школу МВД города Новороссийска. Она без труда нашла нужную страницу.
...Никакой школы МВД в Новороссийске не было и помине.
Катя зашаталась. Горе её было так велико, что она не могла даже плакать. Она отошла в сторону и, наверное, целый час просидела на каменной ступеньке какой-то сырой подворотни. И ей тогда хотелось, чтобы дядю этого убило громом или пусть бы он оступился и полетел вниз головой с обрыва в Чёрное море. На душе было пусто и холодно. Ничего теперь впереди не светило, не обнадеживало и не согревало.
Домой возвращаться не хотелось, но больше идти было некуда. И тогда Катя решила, что завтра же обворует дядю, украдёт у него все деньги, какие у того найдутся в бумажнике и уйдёт куда глаза глядят. Может, наймётся на корабль. А может, спрячется тайком в трюме, в открытом море матросы ведь не выбросят... И не изнасилуют... А, впрочем, чего жалеть? Может, и выбросят... Или изнасилуют... Кто его знает!?.. Мысли путались.
Катя пришла домой и сразу легла спать. Когда вернулся дядя, она не слышала. Ночью дядя дернул её за руку:
- Ты чего кричишь? Ляжь, как надо, а то разбросалась! И нужно тебе было так долго загорать на этом пляже!
Катя повернулась и точно опять провалилась куда-то.
Проснулась. Солнце. Зелень. Голова горячая. Дяди уже не было. Катя попробовала было выпить молока и съесть булки - невкусно.
Тогда, вспомнив вчерашнее решение, лениво и неосторожно стала обшаривать чемоданы. Денег не нашла. Очевидно, дядя носил их с собой.
Вышла и задумчиво побрела куда-то. Щёки горели, и во рту было сухо. Несколько раз останавливалась Катя у автоматов и жадно пила ледяную воду.
Устала наконец и села на скамейку под густым каштаном. Глубокое безразличие овладело ей, и она уже не думала ни о дяде, ни о старике Якове. Мелькали обрывки мыслей, какие-то цветные картинки. Поле, луг, речка...
Кто-то быстро тронул Катю за плечо. Лениво открыла она глаза и от страха зажмурилась снова.
Перед ней стоял тот самый пожилой человек, которого они обокрали в вагоне. У Кати была другая причёска, волосы вместо светлых стали каштановыми. Кроме того, лицо её сильно загорело, а лоб был влажный. И пожилой мужчина, который был к тому же явно чем-то расстроен, не узнал Катю.
- Девочка, - спросил он, показывая на калитку, - ты не видела, хозяйка этого дома давно ушла?
Молча качнула Катя головой.
- Нда! Ты, я вижу, сестрица, совсем спишь! - с досадой сказал он и, крикнув что-то шофёру, вскочил в машину и уехал.
Катя огляделась и только теперь поняла, что давно уже сидит на лавочке возле Славкиного дома, и что человек этот только что стучался в их запертую калитку.
Быстро глянула Катя на табличку с названием улицы и номером дома. Потом, скоро, издалека напишет она Славке письмо.
Что-то вокруг странно всё, дико и непонятно.
Выхватила она авторучку и торопливо стала отыскивать клочок чистой бумаги, чтобы записать адрес.
Нашла! Стоп! Авторучка задрожала и упала на камни, а Катя, придерживаясь за ограду, снова опустилась на лавочку.
Это был клочок, который дал Кате на прощанье Андрей - тогда, в баре. На бумажке записан телефон. И это был как pаз тот самый номер, которого Катя боялась больше смерти!
26-86-36.
Так, значит, это искала Катю не милиция! Но кто же? Зачем? А, может быть, она ошиблась, и в газете телефон записан совсем не этот? Надо было проверить. Скорей! Сейчас же!
Ни усталости, ни головной боли Катя больше не чувствовала. Добежала до угла и на повороте столкнулась со Славкиной бабушкой, которую вела под руку незнакомая Кате женщина.
Катя остановилась и сказала ей, что только что приезжала машина, и спрашивали хозяйку.
- Машина? - тихо переспросила она, и губы её задергались. - А, зачем мне машина!..
Катя взглянула на неё и ужаснулась: глаза у пожилой женщины впали, лицо было чужое, серое. И дрожащим голосом она рассказала Кате, что на катере кто-то ударил Славкиного отца ножом в спину и сейчас он в больнице лежит при смерти.
Грозные и гневные подозрения сдавили Кате сердце. Лоб её горел. И, как шальной конь, широко разметавший гриву, она помчалась домой узнавать всю правду.
Дома на столе она нашла записку. Дядя строго приказывал ей никуда не отлучаться, потому что сегодня они поедут в Новороссийск.
По столу были разбросаны окурки, на кровати лежала знакомая летняя рубашка. Из Севастополя от 'больной бабушки' старик Яков вернулся что-то очень скоро.
- Убийцы! - прошептала Катя помертвевшими губами. - Вы сбросите меня под колёса поезда, и тогда всё, концы в воду... Так вот зачем я была вам нужна!
'Пойди познакомься, - вспомнила Катя разговор в парке, - он мальчик, кажется, хороший'. Бандиты, - с ужасом поняла она, - а может быть, и шпионы!
Тут колени её вздрогнули, и она почувствовала, что, против своей воли, садится на пол.
Кое-как бухнулась в кровать. Дотянулась до графина. Жадно пила.
26-86-36.
Вынула газету. Да, номер тот же самый! Легла. Лежала. Сон - не сон. Полудрёма. 'Дура я, дура! Так вот и такие бывают шпионы, добрые!.. 'Скушай колбасы, булку'... 'Кругом аромат, цветы, природа'... 'Ты хорошая девочка, молодец'... Не для вас же, чтобы вы сдохли, плакала я, когда смотрела в кино, как мучается герой Сергея Бодрова, капитан Медведев, в чеченском плену!..'
Катя вскочила, рванулась к пыльному телефону и позвонила.
- Дайте мне Краснодар, номер 26-86-36.
- Краснодар занят, - певуче ответил телефон. - Придётся подождать. Повторите номер.
Ничего Катя не поняла. Повторила и уткнулась головой в подушку.
Сон навалился сразу. Катя стоит в милицейской форме, и в руке у неё браунинг. Тот самый. И надо стрелять. Сейчас стрелять...
Опять звонок. Длинный-длинный. Катя опомнилась и сразу к телефону.
Голос. 'Через три минуты с вами будет говорить Краснодар.'
Стало легче.
И вдруг - на лестнице шаги. Шли двое. Всё рухнуло! Но откуда взялась ловкость и сила? Катя перемахнула через подоконник и, упираясь на выступ карниза, прижалась к стене.
Голос дяди. А девчонки всё нет. Вот проклятая девчонка!
Яков. Хрен с ней! Надо спешить.
Дядя (ругательство). Нет, подождём немного. Без девчонки нельзя. Её сразу повяжут, и она нас выдаст.
Яков (ругательство). Вот, ведь, блин! (Ругательство, ещё и
ещё ругательство.)
Звонок по телефону. Катя замерла.
Яков. Не подходи!
