- За пятьдесят франков.
- У меня есть более интересное предложение.
- Нет ничего более интересного. Отправляйся.
Ощущение сильной струи горячей воды казалось чем-то нереальным, реальным было лишь жжение, вызываемое ею в колене и плече. Он побрился левой рукой бритвой Леона. Она вошла и, подобрав юбку, присела на унитаз.
- Ты стал лучше пахнуть, - сказала она. - Что это?
- Меня порезали.
- Ого! Загноилось. - Она встала и спустила воду. - Тебе бы надо пойти в больницу. Монашки же оказывают помощь бесплатно. - Она провела пальцем вдоль покрасневшей раны. - Это тебя какой-нибудь матрос пырнул за то, что ты защищал честную девушку?
- Меня ограбили.
- Я не представляю тебя с деньгами. Мне надо держаться от тебя подальше. Тебе бы завтра сходить к монашкам.
- Мне уже лучше.
- Монашки не кусаются. Чего ты боишься? Он скользнул левой рукой ей под юбку.
- Боюсь, что у тебя со мной ничего не получится. - Я не занимаюсь этим просто так, ради удовольствия.
- Иногда надо.
Она ущипнула его за подбородок.
- Это - работа, mi calentorro. Она кормит нас с Лобо.
- В Марселе наверняка найдется и другая работа.
- Для меня, уехавшей из Испании из-за нищеты?
- Так зачем же ты приехала?
- Благодаря этой работе я каждый месяц посылаю деньги в Андалузию.
- А Леон?
- А как ты думаешь? Смогла бы я работать на улице без chulo? Без Леона или кого-нибудь еще? Он - мой патрон, он защищает меня.
- От чего?
- А ты не понимаешь? Тогда ты действительно бестолковый. - Она тряхнула головой, направляясь в холл. - Оденься, холодно.
- Скажи мне.
Он последовал за ней.
- En verdad, ты и вправду глупый. Majadero! - Ее браслеты позвякивали. - Тебя ограбили. Ты подрался с этим болваном матросом и тебя вышвырнули на улицу. Ты потерял деньги. И ты не понимаешь, для чего мне нужен Леон. Да тебе самому нужен кто-нибудь вроде Леона!
Он оделся. Его одежда пропахла корабельным трюмом.
- Que desgracia! - Простонала она. - Тебе ни за что не найти работу в таком виде. А что ты умеешь делать?
- Все, за что платят.
- Ага! А еще меня спрашиваешь. Он взял ее за руку.
- Я не спрашиваю. Я благодарен тебе за приют.
- Это Леон тебя приютил. - Подбоченясь, она внимательно осмотрела его. - Он неравнодушен к таким, как ты - bobos. 'A los bobos se les aperece la Madre de Dios', - говорят у нас в Андалузии - дуракам везет. Тем не менее мне с моим 'везением' надо быть очень осмотрительной! Так что, может быть, Леон и для тебя что-нибудь найдет.
- Чем же я могу быть ему полезен? Она взглянула на него из-под ресниц.
- Как же ты наивен! Mignon! Ты мог бы работать мальчиком у него. - Она ущипнула его за подбородок. - Если ты будешь работать на Леона, я кое-что получу за то, что привела тебя, и я с тобой поделюсь.
- Что же я буду делать?
- Как ты думаешь, mi calentorro? - Она потрясла браслетами. - Леон бы приодел тебя, и ты бы обслуживал старых гомиков из Сиотат и Кассис.
- Не получится.
- Теперь настала моя очередь спросить, почему?
- Мне почему-то нравятся женщины, а не мужчины.
- Дырка и есть дырка.
- Одна, на мой взгляд, естественнее, чем другая.
Она положила ему руку между ног.
- В постели я бы могла довести тебя до экстаза одним только ртом. Ты бы ведь не сопротивлялся?
- Вряд ли.
- И ты бы, наверное, сделал то же самое для меня, да? - Она села поудобнее. - Так в чем же разница?
- Между чем?
- Pues! Ты не слишком сообразителен! Между мужчиной и женщиной?
- С мужчиной я бы не стал этим заниматься.
- У тех и других одно и то же.
- А ты бы стала заниматься этим с женщиной?
- Меня пока не просили. Но думаю, да. Это - работа, такая же, как ремонтировать дорогу, водить автобус, быть президентом.
- А мужчины тебя не волнуют?
- Когда я была девочкой, да. После того как у меня будет достаточно денег, я вернусь в Андалузию, найду себе хорошего мужа. Может, тогда...
- Сколько тебе лет, Мария?
- Восемнадцать.
- Когда ты приехала в Марсель?
- Уже восемь месяцев назад. А тебе сколько?
- Двадцать семь.
- А выглядишь моложе меня, calentorro.
- А мог бы я еще что-нибудь делать для Леона?
- Он боится - Que comico! - Она отнесла винную бутылку на кухню. Слышишь? Это Леон. С кем-то еще.
Войдя, Леон ущипнул ее за ухо.
- Не открывай цепочку, пока не узнаешь, кто там.
- Я узнаю тебя по запаху. Издалека.
Вслед за Леоном в комнату вошла худенькая девушка лет шестнадцати с каштановыми волосами. Она оценивающе посмотрела на Коэна и Марию и, откинув волосы назад, сбросила с плеч черный плащ.
- Это моя новая cocotte Тереза, - улыбнувшись, сказал Леон.
- Мы не особенно заняты, - ответила Мария.
- А некоторые из нас и вовсе не заняты, не так ли, cherie, - парировал Леон. Он повернулся к Терезе. - Раздевайся.
- Ты уже поимел меня. И ничего не разобрал?
- Раздевайся.
Девушка сердито глянула на Коэна. У нее были большие светло-карие глаза с длинными ресницами. Уголки ее изящного рта были опущены вниз. 'Zut!' Расстегнув блузку, она скинула ее с плеч. Бюстгальтера на ней не было, ее груди были маленькие и круглые, как персики, посередине, в атласной ложбинке, сверкало маленькое золотое распятие. Она выскользнула из своих красных туфель, расстегнутая юбка, соскользнув вниз, упала к ее ногам. Поддев пальцами свои серебристые трусики, она сняла их и отбросила пальцем ноги в сторону. Она тряхнула головой, и ее волосы, словно блестящий коричневой водопад, упали вниз, доходя почти до талии.
