это маленькое, ничтожное на вид насекомое.
Вдруг Фридолин тяжело вздохнул и озабоченно сказал:
- Да, жизнь была бы хороша, если бы на свете не было дятла.
- Вы правы! - согласилась Майя. - Это жадное создание пожирает все, что встречает на своем пути.
- О! Если бы оно довольствовалось только этим! - горестно воскликнул короед. - Полбеды, если бегающие по деревьям легкомысленные гуляки попадают ему на обед: в конце концов, надо и дятлу жить. Но возмутительно то, что эта птица настигает свою добычу глубоко в коре и добирается даже до наших ходов!
- Неужели? - усомнилась пчелка. - Да как же она может это делать? Ведь, насколько я знаю, дятел - птица немалая.
Фридолин взглянул на Майю, высоко поднял брови и покачал головой.
- Вы говорите о его росте? - произнес он. - Да разве в этом дело? Нет, дорогая, его размеры тут ни при чем, и все наше несчастье не от них, а от его языка.
Пчелка от удивления широко раскрыла глаза, и короеду пришлось ей объяснить, что у дятла совсем особенный язык: длинный, тонкий, круглый, как червяк, остроконечный и липкий.
- Он может его высовывать, - сказал Фридолин Майе, - на расстояние, раз в десять превышающее мое тело... Думаешь, вот уже все, - ан нет! - он лезет все глубже и глубже... Дятел бесцеремонно сует свой язык в самые маленькие щели под корою. Он вечно думает: 'А ну-ка посмотрим, не запрятался ли там кто-нибудь?' И он врывается в наши ходы, и все, что в них находится, прилипает к его длинному языку и исчезает вместе с ним.
- Знаете, я не трусиха, далеко не трусиха, - со страхом произнесла пчелка, - но и мне жутко стало...
- Ну, вам-то с вашим жалом нечего бояться! - сказал, не без зависти, короед. - Дятел сто раз подумает, прежде чем рискнет быть укушенным в язык. Да вы и сами это понимаете... А вот нам - что прикажете делать? Моя бедная кузина уже пострадала от этой проклятой птицы. Была кузина как-то у нас в гостях. Ходов наших она не знала. Разговаривая, мы с ней повздорили; она рассердилась, встала и ушла. Не успела она выйти за дверь, как до нас долетел стук дятла. Он, видно, начал свой обход с нашего дерева, потому что иначе мы всегда слышим его стук заранее и успеваем спрятаться. И тут же раздался отчаянный вопль моей двоюродной сестры: 'Фридолин! Спаси! Я прилипаю!' Потом - еще один дикий крик. Какое-то время стояло гробовое молчание, а затем дятел опять долбить кору. А моя кузина погибла. Звали ее Агатой.
- Послушайте, как стучит у меня сердце! - тихо и взволнованно прошептала Майя. - Вам бы не следовало рассказывать мне такие страсти! О Господи! Чего только не бывает на свете!
И она замолчала, вспоминая обо всем, что с нею уже приключилось думая; не без боязни, о том, что ее еще ждет впереди.
Ее размышления прервал громкий смех Фридолина.
Пчелка с изумлением взглянула на него.
- Смотрите, смотрите! - воскликнул короед. - Вон он ползет! Какой молодец! Вы посмотрите только!
Майя поглядела в указанном направлении и увидела какое-то удивительное животное, карабкавшееся вверх по дереву. Пчелка никогда не предполагала, что в мире могут быть такие существа. В первую минуту испуг был даже больше изумления, и она шепотом спросила у короеда - не благоразумнее ли спрятаться?
- С чего это вы вздумали? - ответил Фридолин. - Оставайтесь спокойно на месте и вежливо с ним поздоровайтесь. Это очень образованный господин, у него глубокие и серьезные познания, а кроме того, он очень добр и скромен и, если хотите, немножко смешон... Посмотрите на его походку!
- Он, кажется, чем-то озабочен, - заметила пчелка, удивляясь все больше и больше.
Короед рассмеялся:
- Нет, это он борется с ветром, чтобы тот не перепутал ему ноги!
- Что? Разве эти длинные нити - его ноги? - широко раскрыв глаза, воскликнула Майя. - Никогда в жизни не видела ничего подобного.
Тем временем незнакомец подобрался ближе, и пчелка смогла рассмотреть его подробнее. Казалось, он не шел, а скользил по воздуху, так как его маленькое круглое тельце покачивалось на необыкновенно длинных, тонких, как ниточки, ногах, которые двигались во все стороны, стараясь находить точки опоры. Он полз очень медленно, осторожно нащупывая путь, причем коричневый шарик туловища то поднимался, то опускался.
Майя всплеснула лапками.
- Нет, вы подумайте только! - воскликнула она. - Я никогда бы не поверила, что такие нежные, такие тонкие, как волоски, ноги могут двигаться, что ими можно пользоваться, что они умеют ходить! Да ведь это чудо, Фридолин!
- Не знаю, что это такое, - ответил короед, - но, во всяком случае, это очень смешно. И я смеюсь.
- А у меня нет никакой охоты смеяться, - возразила пчелка. - Ибо часто смеются над тем, чего не понимают.
Тут незнакомец подошел к ним совсем близко и, взглянув с высоты своих ног на Майю и Фридолина, сказал:
- Здравствуйте, друзья! Какой ветер! Какой невыносимый сквозняк! Не правда ли?
Он делал неимоверные усилия, чтобы удержаться на месте.
Фридолин с трудом подавил свой смех. Пчелка же из вежливости согласилась с удивительным существом и заметила, что по той же причине она осталась сегодня дома. Затем она представилась незнакомцу.
Тот покосился на нее.
- Пчела Майя, - повторил он. - Очень приятно. Я много слышал о пчелах... Со своей стороны, должен заметить, что несколько затрудняюсь, как мне представиться вам, потому что наша весьма распространенная семья известна под различными названиями. Во всяком случае, я принадлежу к породе пауков, а имя мое - Ганнибал.
Одно слово 'паук' привело Майю в ужас, так ей живо вспомнились недавние мучения в сетях того страшного разбойника. Но она успокоила себя тем, что сможет в любой момент улететь и что поймать ее Ганнибал не сумеет, так как у него нет крыльев, а паутина его, вероятно, в другом месте.
- Да, неприятная штука, очень неприятная, - произнес Ганнибал. Разрешите мне встать под этим большим суком, там мне будет лучше.
- Пожалуйста, - вежливо сказала пчелка.
Фридолин ушел, а Майе было любопытно узнать, чем так озабочен паук. 'Кто только не живет на белом свете! - подумала она. - И сколько интересных вещей в этом великом мире!'
Ветер тем временем немного утих. Ясное небо проглянуло сквозь ветви деревьев. Где-то в кустах прозвучала звонкая песня реполова. Пчелка заметила его сидящим на ветке и видела, как двигалось при пении горлышко птички, как она поднимала головку к ясному солнцу.
- Ах, если бы я умела петь, как она! - вздохнула Майя. - Я сидела бы целый день на ветке и пела.
- Это было бы недурно, - улыбнулся Ганнибал. - Но вы умеете только жужжать.
- Птица кажется такой счастливой!
- Вы фантазерка, - перебил ее паук. - Если бы все стремились делать то, чего они не умеют, весь мир перевернулся бы вверх дном. Вы подумайте только: реполов вдруг пожелал бы иметь жало, а коза летать и собирать мед? Или лягушка захотела бы иметь такие ноги, как у меня?
- Ну нет! Этого я совсем не желаю! - рассмеялась пчелка. - Но я хотела бы доставлять всем такую же радость, какую дает эта птичка своим пением... Но... но... что это? - с ужасом проговорила Майя. - У вас одна лишняя нога... У вас их семь!
Паук нахмурился.
- А! Наконец-то вы заметили, - произнес он. - Нет, у меня не лишняя нога, а напротив - одной не хватает.
- Значит, у вас должно быть восемь ног? - удивилась Майя.
