туда-сюда, но при большом скоплении? Что ты станешь делать с таким коротеньким именем в сутолоке?
— Не бередите мою рану! — сказал Мокси. — Я и без вас знаю это.
— Тогда куда же вы направляетесь? Видите — меня срезали, хотя имя мое куда длиннее вашего…
— Знаю, мое дело гиблое, но мы ведем туда вот этого злюку.
— Лягушонка?
— Ага.
— Как же его зовут?
— Ну, скажи, злюка, как тебя зовут? Никак не могу запомнить твое имя.
— Чимижимичамижами! — гордо сообщил Чими.
— Вот это имя! — пришла в восхищение Птоломения. — Я уже вижу, как вы едите землянику!
— А много ли ее? — надуваясь еще более, поинтересовался Чими.
— Я в жизни своей не видела корзины больше этой. Огромная? Она такая… такая…
— Какая же она? — нетерпеливо спросил Чими.
— Такая, как бак!
— Какой бак?
— Металлический… Разве вы не видели на поляне вон в том лесу, стоит такой, у него наверху отверстие.
— Знаю, знаю его, — пробормотал Чими.
— Он ведь падал в этот бак, — пояснил Лисенок.
— Да как же он туда упал? В него вообще нельзя упасть.
— А вот он падал!
Горлинка удивленно оглядела Чими с головы до пят и улетела.
— Дважды падал! — крикнул ей вслед Мокси.
— Да, дважды падал, но буду есть ягоды. А ты, хоть и ни разу не падал, будешь стоять в сторонке и смотреть, как я их ем.
— Верно, — согласился Мокси и ему снова стало грустно. Корзинка и в самом деле была очень большая. Сплетенная из упругих веток орешника, продолговатая, как корыто, и высокая, как ваза, она стояла на столе. От ручки ее книзу, словно усы, свисали две белые ленты с золотыми надписями. На одной было написано:
А на другой:
Земляника была кроваво-красной с темными или светлыми крапинками. Ягоды горкой возвышались над корзиной, а это означало, что она полным-полно.
Лисенок, Димби, Домби и Чими не видели ничего другого. Блеск кроваво-красных ягод с крапинками так приковал к себе их взгляд, что они не замечали ни жюри, сидевшего за столом, ни аиста, стоявшего у стола. Ну, просто никак не могли отвести глаз от красных, сверкающих как рубин лесных ягод. Глядя на них, Домби даже заплакал. Заплакал беззвучно, как и подобает героям. Там, на столе, в красивой корзинке, лежала его мечта. Одни дети мечтают о путешествиях, другие мечтают об автомобилях и межпланетных ракетах. А Домби мечтал найти где-нибудь землянику. И вот она! Лежит в корзинке. Ее там, наверное, тысяч пять! А, может, и гораздо больше, потому что Домби еще не знал, сколько же это — пять тысяч.
— Что у вас? — спросило жюри.
Лисенок относился к землянике, не бог весть как — он уже лакомился ею не раз, хотя и не помнил, где именно, а, может, и не ел, но в данную минуту он думал, что это уж не столь важно, важнее другое — он привел всю свою компанию к этой земляничной горе и она скоро станет их.
— Господа, что у вас? — снова раздался голос жюри. «Ну и повезло же Чими! — думал Димби. — Сейчас он отчеканит свое имя так, чтобы его хорошо расслышали, и получит целую гору сочных ягод, вобравших в себя сладость леса и солнца. Они содержат в себе, наверное, целый миллион витаминов».
— Скажите же, что привело вас сюда?.. Почему вы молчите?
«Витамины меня не интересуют, — думал в эту минуту Чими. — Фруктовый сахар тоже. Да и никакие соли. Меня интересует только поскорее съесть эту землянику, чтобы у меня в желудке стало сладко. И чтобы все вокруг завидовали мне…»
— Да будете ли вы говорить, наконец?.. Тут происходит конкурс. — А мы — жюри…
«И это ничтожество, этот поганый злюка, который даже пальцем не пошевельнул, чтобы стать обладателем такого богатства, станет сейчас самым счастливым существом на свете, и вовсе не потому, что он этого заслужил и не потому, что он этого заслуживает, и не потому, что он для этого трудился или же имеет какие-то особые способности, — думал Мокси, — а только оттого, что его родители…»
— Вы стоите перед жюри конкурса на самое длинное имя!
«… прилепили ему самое длинное имя, которое я никак не могу сказать вслух, а произношу только в уме», — продолжал думать Мокси.
— Вы слышите? — спросил, поднявшись, председатель жюри. — Я — председатель жюри и спрашиваю вас, что вам угодно?
Новоприбывшие только теперь увидели остальные детали конкурса: жюри за столом и аиста перед столом, а по сторонам и позади — толпы любопытных, дожидающихся, когда объявят окончательный результат конкурса.
— Извините, господин председатель! — сказал, кланяясь, Лисенок. — Мы просто онемели при виде Большого приза.
— Ну, и каким он вам кажется? — спросил, улыбаясь, председатель жюри.
— Изумительным!
— Откуда вы пришли?
— Из Нашего леса.
— Что вас привело сюда?
— Мы слышали, что здесь происходит конкурс.
— О, значит, сообщение дошло и до Вашего леса?
Председатель жюри с довольным видом поглядел на членов жюри и пригладил усы.
— Да… Мы пришли, чтобы получить Большой приз.
Председатель и члены жюри рассмеялись. Рассмеялась и публика. Один только аист нахмурился. Лягушонок Чими сделал два шага в сторону и спрятался за Мокси. Выглянув из своего укрытия, Чими с радостью отметил, что он не видит даже ног аиста.
— Как бы ни было вам смешно, — продолжал Лисенок, — ваш приз отправится в Наш лес. Правда, Чими? — Лисенок поискал глазами лягушонка, но не нашел его. — Ой, а где же Чими? Чими, где ты?
— Вот он! — сказал Мокси и подтолкнул лягушонка вперед.
Самый большой злюка из всех злюк скромно, опустив голову, предстал перед жюри.
— И что он притворяется! — шепнул Димби Домби. — Вот артист!
— Он просто удивляет меня! — шепнул ему в ответ Домби. — Вдруг стал таким тихоней — просто ниже травы тише воды.
Члены жюри наклонились.
— Где он?
— Кто он, кто?
— Что вы нам показываете?
— Мы показываем вам его! — крикнул Лисенок. — Вот он!
— Кого, кого?
— Вот это! Тут он лягушонок Чими!
Зрители поднимались на цыпочки, подпрыгивали. Все захихикали. Только аист становился все мрачнее и мрачнее.
— Ну, так что? — спросил председатель, приглашая членов жюри сесть.
— Ничего, — ответил Лисенок.
— Ну хорошо, мы его видели, — сказал председатель. — Так что вы хотите? Зачем показываете его?
