спеша по мокрому берегу.
XVIII
Они стояли, взявшись за руки, и он сбивчиво пытался рассказать ей о том, что произошло с ним в пещере.
— Я рада, что ты вернулся, — сказала она нежно.
Он виновато склонил голову, думая о тех незнакомых ранее ощущениях, которые он испытал. Он почувствовал, что смертельно устал. Мысль о том, что снова придётся плыть по воде, ужасала Грэна, но тем не менее он понимал, что оставаться на острове нельзя.
“Тогда пошевеливайся, — сказал морэл. — Ты такой же неповоротливый, как и люди-тамми”.
Все ещё держась за руки, они развернулись и медленно пошли по берегу. С моря, неся дождь, дул холодный ветер. Четыре Рыбака стояли, тесно прижавшись друг к другу, там, где их оставил Грэн. Увидев приближающихся к ним Грэна и Яттмур, они дружно повалились в песок.
— Прекратите это, — сказал Грэн. — Нас ждёт дело, и вы будете выполнять свою часть работы,
Все вместе они направились к лодке.
Над океаном дул резкий свежий ветер. Траверсеру, зависшему высоко в небе, лодка и шесть её пассажиров казались всего лишь дрейфующим бревном, которое медленно удалялось от острова с одной- единственной скалой.
Абсолютная беспомощность, но вместе с тем и таинственность положения, в котором оказались люди, угнетала их, хотя они и смирились со своей второстепенной ролью в этом мире. И теперь, ко всем их неприятностям, прибавился ещё и туман, появившийся внезапно и окутавший лодку тугой пеленой.
— Это самый густой туман, который, я когда-либо видела, — сказала Яттмур.
— И самый холодный, — уточнил Грэн. — Ты не заметила, что происходит с солнцем?
Во все сгущающемся тумане уже не было видно ничего, за исключением воды, да и то только у бортов, и огромного красного солнца, которое низко висело над водой в направлении, противоположном тому, в котором плыли люди. Яттмур ещё сильнее прижалась к Грэну.
— А ведь солнце было прямо над нами. Теперь же мир воды грозит поглотить его.
— Морэл, что происходит, когда нет солнца? — спросил Грэн.
“Там, где нет солнца, есть темнота, — продребезжал морэл и добавил с иронией: — Мог бы и сам догадаться. Мы вошли в мир вечного заката, а течение уносит нас все дальше и дальше”.
Морэл вещал, тщательно подбирая слова, и тем не менее Грэн дрогнул перед страхом неизвестности. Он ещё крепче прижал к себе Яттмур и пристально посмотрел на солнце — тусклое и огромное, светящее сквозь тяжёлый от влаги воздух. В то время, как он смотрел на солнце, что-то тёмное и бесформенное (они наблюдали это ранее по правому борту) вдруг вклинилось между лодкой и солнцем, отколов от него кусок. В это же мгновение туман сгустился, и солнце исчезло из виду.
— Ох! Ах! — в ужасе закричали тамми. Они сидели на носу, на куче больших листьев. Теперь же они подползли к Грэну и Яттмур и схватили их за руки.
— Какое-то существо съело солнце. О, Великий пастух!
— Замолчите, — сказала Яттмур. — Мы напуганы так же, как и вы.
— Нет, мы не напуганы! — со злостью крикнул Грэн, вырывая у тамми свою руку. — Никто не может быть напуган так, как они, потому что они напуганы постоянно. А ну — назад! Мямли! Как только туман рассеется, солнце появится вновь.
— Ты храбрый безжалостный пастух! — закричал один из Рыбаков. — Ты спрятал солнце, потому что ты нас больше не любишь. Но мы всё равно получаем удовольствие от твоих тумаков и грубых слов! Ты…
Грэн ударил его и сразу же ощутил, как напряжение спало. Бедняга, завывая, откатился назад. Остальные навалились на него, поколачивая его за то, что он не выражает своего удовольствия по поводу полученной затрещины, которой хозяин почтил его. В ярости Грэн принялся разбрасывать тамми в разные стороны.
И вдруг от сильного удара они все повалились на палубу. На них посыпался дождь из прозрачных колючих щепок.
Яттмур подобрала одну из них и внимательно посмотрела на неё, Щепка на глазах меняла свою форму, уменьшалась, и, наконец, на ладони Яттмур осталась только маленькая лужица. В удивлении она уставилась на руку. Прямо перед лодкой возвышалась стена из такого же белого прозрачного вещества.
— Ох! — вырвалось у неё. Она поняла, что они ударились о то “что-то”, которое они уже видели. — Гора из тумана поймала нас.
Грэн вскочил, прикрикнув на тамми, чтобы они замолчали. На носу лодки образовалась пробоина, сквозь которую просачивалась вода. Грэн подошёл к борту и оглянулся.
Тёплое течение отнесло их к стеклянной горе, которая плавала в море. На уровне воды гора была разъедена, и образовалась ниша. Благодаря этому ледяному уступу, к которому их прибило, разбитый нос лодки держался над водой.
— Мы не утонем, — сказал он Яттмур. — Под нами выступ. Но от лодки толку уже мало: она утонет, как только соскользнёт с уступа.
Лодка действительно наполнялась водой, о чём свидетельствовали все усиливающиеся крики Рыбаков.
— Что же делать? — спросила Яттмур. — Может, лучше было бы остаться на том острове со скалой?
Сомнения переполняли Грэна. Он посмотрел по сторонам. Длинный ряд похожих на зубы белых щепок нависал над лодкой. Казалось, что челюсти вот-вот сомкнутся и перекусят судёнышко пополам. На людей капала обжигающе холодная вода. Они вплывали прямо в пасть к стеклянному чудовищу! Уже видны были его внутренности: голубые, зелёные, прозрачные, некоторые светились оранжевым.
— Это ледяное чудовище приготовилось съесть нас! — вопили тамми, катаясь по палубе. — Ох, пришла наша смерть, мы умрём в этих страшных челюстях!
— Лёд! — воскликнула Яттмур. — “Ну, конечно! Удивительно, но эти глупые толстячки правы”. — Грэн, это вещество называется льдом. В болотистых низинах, рядом с Длинной Водой, там, где живут тамми, растёт цветок, который называется колдер-полдер. В определённое время эти цветы, которые растут и цветут только в тени, вырабатывают такой лёд, чтобы хранить в нём семена. Детьми мы бегали на болота, чтобы достать эти льдинки и полизать их.
— А теперь эта большая льдина оближет нас, — сказал Грэн, съёжившись под струёй холодной воды, стекавшей ему на лицо. — Что делать, морэл?
“Здесь небезопасно. Поэтому нужно выбираться отсюда, — задребезжал он. — Если лодка соскользнёт с ледяного уступа, то утонут все, кроме тебя, потому что ты один умеешь плавать. Нужно немедленно покинуть лодку. И возьмите с собой Рыбаков”.
— Хорошо! Яттмур, дорогая, выбирайся на лёд, а я выгоню этих глупцов.
А глупцам очень не хотелось покидать лодку, несмотря на то что палуба её уже находилась под водой. Грэн прикрикнул на них, и они бросились врассыпную. А увидев, что он приближается, громко закричали.
— Спаси нас! Спаси нас! О, Великий пастух! Должно быть, мы вели себя очень плохо, коль ты так обращаешься с нами.
Со злостью Грэн бросился на ближайшего и самого волосатого из них. Тамми заверещал и попытался увернуться.
— Не меня, о великий, ужасный дух! Убей трех других, которые не любят тебя, а не меня, который любит тебя…
Грэн схватил его. Тамми начал падать, его причитания перешли в истеричный вопль, и со всего размаху он плюхнулся в воду. Грэн тут же навалился на него; они барахтались в ледяной воде до тех пор, пока Грэну не удалось схватить Рыбака за горло. Прилагая значительные усилия, он подтащил его к борту. Одним мощным рывком Грэн вышвырнул тамми из лодки, и тот, пролетев по воздуху, с криком упал к ногам Яттмур.
Усмирённые столь красноречивым проявлением силы, оставшиеся три Рыбака молча покинули своё
