“Лодка — не единственное средство, при помощи которого можно пересечь море”, — сказал грибок.
— О, морэл, прекрати умничать, пока мы все не погибли из-за этого. Оставь нас в покое! Мы счастливы здесь.
“Счастливы, да! Наверное, если бы ты мог, то пустил бы корни и оброс листьями! Грэн, ты не знаешь, для чего ты живёшь. Тебя ждут удовольствия и власть, если только ты поможешь мне привести тебя к ним”.
— Убирайся! Я не понимаю тебя! — Грэн вскочил, словно хотел убежать от морэла, но тот крепко схватил его, приковав к земле как вкопанного. Собрав все свои силы, Грэн начал посылать морэлу волны ненависти — бесполезно, потому что голос продолжал звучать в его голове.
“Поскольку ты считаешь невозможным быть моим партнёром, тебе придётся стать моим рабом. Дух познания мёртв в тебе; ты будешь выполнять приказы”.
— Я не понимаю, о чём ты говоришь! — закричал Грэн вслух. Крик его разбудил Яттмур; она села и молча посмотрела на Грэна.
“Ты слишком многим пренебрегаешь, — продолжал морэл. — Я могу познавать мир только через твои ощущения, и тем не менее я анализирую их, пытаясь найти, что за ними сокрыто. Там, где ты не извлекаешь абсолютно ничего из полученной информации, я имею очень много. Путь, по которому я иду, ведёт к могуществу. Посмотри ещё раз но сторонам, на эти камки, по которым ты лазаешь, не обращая на них никакого внимания”.
— Убирайся! — закричал снова Грэн.
И в тот же миг согнулся пополам от пронзившей его боли. Яттмур подбежала к нему и взяла в свои ладони его голову, пытаясь облегчить Грэну страдания. Она заглянула ему в глаза. Подошли Рыбаки и молча встали у неё за спиной.
— Это — волшебный грибок? — спросила она.
Грэн слабо кивнул. Все его тело жгла нестерпимая боль. Казалось, она сейчас разорвёт его на части. Грэн не мог даже пошевелиться. Наконец, боль утихла. Почти шёпотом он сказал:
— Мы должны помочь морэлу. Он хочет, чтобы мы очень внимательно осмотрели эти камни.
Дрожа всем телом, он поднялся, чтобы выполнить приказ. Яттмур стояла рядом, держа его за руки.
— После того, как осмотрим камни, мы наловим рыбы и съедим её вместе с плодами, — вымолвила она нежно, почувствовав, что сейчас Грэн, как никогда, нуждается в поддержке.
Грэн посмотрел на неё с благодарностью.
Большие камни когда-то составляли часть естественного пейзажа. Там, где раньше бежал ручей, сейчас были только грязь и галька. На них росли трава и осока. Люди увидели растение, у которого коробочки с семенами раскачивались на высоких стеблях. Это растение привлекло их внимание ещё тогда, когда они находились на айсберге. Яттмур в шутку назвала их сталкерами[1], и лишь со временем все поняли, каким точным оказалось это определение.
По камням, словно большая застывшая змея, бежали корни сталкера.
— Посмотри, какие странные эти растения, — усмехнулась Яттмур. — Они растут почти везде.
— Самое интересное, что корни одного растения могут срастаться с корнями другого или уходить в землю, — сказал Грэн, приседая возле двух сросшихся корней, один из которых уходил к одному растению, другой — к другому. А в том месте, где корни срослись, они, огибая камень, сквозь трещину уходили вниз, к земле.
“На сегодня — хватит”, — сказал морэл. — “Можете спускаться обратно”. — И, помолчав немного, добавил: — “Я хочу подумать. Мы должны помочь себе сами. Больше всего меня заинтересовали сталкеры. А сейчас — ведите себя тихо и не мешайте мне”.
Он не общался с Грэном довольно долго. Грэн и Яттмур вновь были предоставлены самим себе.
XIX
Помня о том, что говорил морэл, Грэн внимательно присматривался к сталкерам. Несмотря на наличие мощной корневой системы, цветы явно находились на более низкой ступени развития, хотя и тянулись к солнцу, привлекая сердцевидных бабочек. Под пятью простыми яркими лепестками находился непропорционально большой стручок с семенами, похожий на шестигранную коробочку. Пушистые семена наполовину выступали из коробочки, напоминая морские анемоны.
Все это Грэн отметил без особого интереса. Но вот то, что происходило со сталкером после оплодотворения, было удивительным. Яттмур проходила мимо одного из них, когда на цветок села древесная пчела и залезла в пестик. На опыление цветок отреагировал мгновенно. Со странным свистящим звуком цветок и коробочка взметнулись в небо, подброшенные пружиной, вырвавшейся из коробочки.
Яттмур и Грэн, напуганные и удивлённые одновременно, бросились под ближайший куст. Они увидели, что пружина раскручивается уже медленнее. Скорее всего, под воздействием солнечных лучей она выпрямилась и превратилась в длинный стебель. Высоко над ними в лучах солнечного света плавно качнулась шестигранная коробочка.
Королевство растений мало интересовало людей. Все, что не представляло собой опасности, утрачивало для них всякую привлекательность. Они уже видели сталкеров, раскачивавшихся высоко в небе. Недалеко от них взметнулся вверх ещё один.
— Пошли обратно, — сказал Грэн. — Давай лучше искупаемся.
Не успел он договорить, как на него обрушился морэл. Грэн попытался оказать сопротивление, но очень скоро упал в кусты, корчась от головной боли.
— Грэн! Грэн! Что с тобой? — закричала Яттмур, подбегая к нему и хватая его за плечи.
— Я… я… — он не мог произнести ни слова. Губы его посинели, а руки и ноги свело судорогой. Морэл наказывал Грэна, парализуя его нервную систему.
“Я был слишком добр к тебе, Грэн. Ты — растение! Я ведь предупредил тебя. И впредь я буду командовать, а ты — подчиняться. И хотя я не ожидаю, что ты будешь думать, ты по крайней мере сможешь наблюдать. А уж думать буду я. Мы — на пороге того, чтобы обнаружить нечто важное, касающееся этих растений, а ты отворачиваешься и уходишь. Ты что, хочешь все время корчиться на этом камне? А теперь лежи тихо, или тебе предстоит ещё несколько очень неприятных минут”.
Со стоном Грэн перевернулся на живот. Словно почувствовав его боль, Яттмур попыталась поднять его.
— Это волшебный грибок! — сказала она чуть не плача, с отвращением глядя на твёрдый блестящий нарост, покрывавший шею её друга.
— Грэн, любовь моя, пойдём! Опускается туман. Нам нужно возвращаться.
Грэн покачал головой. Его тело вновь принадлежало ему, по крайней мере сейчас, судороги прекратились, но ужасная слабость не покидала его.
— Морэл хочет, чтобы я оставался здесь, — тихо сказал он. — А ты — возвращайся.
Яттмур поднялась, заломив в отчаянии руки. Она ещё раз убедилась в том, насколько они беспомощны.
— Я скоро вернусь, — сказала она. — Нужно присмотреть за тамми. Они так глупы, что, если им не напоминать, забывают поесть.
Спускаясь вниз по склону, она заклинала: “О, духи солнца! Изгоните этот жестокий и коварный грибок, пока он не убил моего любимого мужчину”.
Наполовину скрытый кустами, Грэн лежал там, где его оставила Яттмур. Со скрипом в небо взмыл третий сталкер. Грэн уже заметил, что сейчас, когда солнце спряталось, сталкер выпрямлялся гораздо медленнее, чем ело предшественники. Большая земля исчезла из виду. Мимо пролетела бабочка, а человек все так же лежал на холме, один в этом огромном враждебном мире. Где-то далеко застонал айсберг, и стон его монотонным эхом разнёсся над океаном. Грэн был один; морэл изолировал его от ему подобных. Однажды он вселил в него надежду и разбудил мечты о победах; теперь же, даже при одной мысли о грибке, Грэна тошнило; но он не знал способа избавиться от него.
“Вот ещё один”, — бесцеремонно нарушил ход его мыслей морэл.
От близлежащего камня поднялся четвёртый сталкер. Его коробочка возвышалась над Граном,
