Племя выстроилось в линию и медленно двинулось вперед в высокой траве, довольное тем, что у них появилась цель. Предстояло найти еду, а эта часть выживания была всем хорошо понятна.
Они быстро нашли и окружили место, откуда донесся предсмертный хрип мохнатого зверька.
Со стоящего рядом искривленного дерева вниз свисала длинная ветвь; на конце этого сука имелась грубая клетка, состоящая из дюжины переплетенных между собой более мелких ветвей. Острые концы мелких ветвей глубоко вонзались в землю. Внутри клетки находился небольшой аллигатор, его морда и хвост высовывались наружу. Поблизости от его морды лежали остатки мохнатого зверька, который только что, мгновение назад, был живым.
Они уставились на аллигатора, который в свою очередь смотрел своими пустыми глазами на окруживших его людей.
– Мы можем убить его, – проговорила Шрии. – Он никуда не убежит.
Убить крокодила, шкура которого была очень крепкой, оказалось непросто. В самом начале, как только они начали трудиться над крокодилом, тот, сильно махнув хвостом, отшвырнул Дрифф в кусты, где та сильно поранила о колючки лицо. Но после того как бока его покрылись ножевыми ранениями, а глаза были выколоты, крокодил обессилел настолько, что Той удалось просунуть в клетку под его морду руку с ножом и перерезать ему горло.
Когда аллигатор уже бился в предсмертной агонии, случилась странная вещь. Острые прутья клетки выдернулись из земли и вся клетка резко сжалась, стиснувшись в один огромный костлявый кулак. Сук, на конце которого крепилась клетка, взлетел вверх свернувшись петлями; вместе с суком в листве искривленного дерева исчезла и клетка.
Пораженно охнув, люди схватили свою добычу и бросились бежать.
Миновав густой перелесок, состоящий из перевитых и поддерживающих друг друга деревьев, они выбрались на ровную каменистую площадку без растительности. Площадка казалась безопасным местом, хотя почти со всех сторон она была окружена колючей местной разновидностью чертополоха-свистуна.
Усевшись на корточки на камнях, племя принялось за свою неаппетитную трапезу. Ели все, даже Дрифф, хотя из ран, полученных в шипастом кустарнике, по ее лицу все еще обильно текла кровь.
Жуя мясо аллигатора, они услышала крики Грина, где-то поблизости зовущего на помощь.
– Оставайтесь здесь и охраняйте еду, – скомандовала Той. – Мы пойдем вместе с Поили, разыщем Грина и вместе с ним вернемся обратно.
Принятое ею решение было наилучшим. Отправляться куда-то вместе с едой, всегда стеснявший движение, было наихудшим решением; идти в одиночку было сопряжено с риском остаться без помощи.
Пробравшись мимо чертополоха, Той и Поили двинулись дальше, ориентируясь на крики Грина. Обогнув ряды колючих кактусов, девушки обнаружили Грина ничком лежащим на земле. Его тело было прижато к почве одной из клеток, на длинном суку свесившейся с кривого дерева, вроде того, под которым они убили аллигатора.
– О, Грин! – воскликнула Поили. – Как мы скучали по тебе!
Не успели они сделать шаг в направлении Грина, как с ветвей ближайшего дерева к нему метнулась хищная ползучая лиана, с огромным красным разверстым ртом, похожим на большой цветок, полный яда, как губа-капельник. Лиана намеревалась схватить Грина за голову.
Нежные чувства, которые испытывала Поили к Грину, толкнули ее вперед. Без размышлений она бросилась наперерез лиане, встретив ее на лету, вонзив в нее нож как можно ближе к разинутой пасти, чтобы избежать встречи с ядовитыми мясистыми губами. Выхватив из-за пояса другой нож, она быстрым и сильным ударом перерезала стебель, который пульсировал под ее руками. Потом, как можно быстрее, чтобы капли яда не упали на нее, отшвырнула от себя голову чудовища, жадно разевающего пасть, теперь уже совершенно безопасную, и, оттолкнув конвульсивно извивающееся тело, упала спиной на землю.
– Наверху, Поили! – крикнула Той, торопясь предупредить подругу и сама бросаясь вперед. Хищная лиана, почувствовав, что ей причинили урон, выпустила из своего убежища еще с полдюжины ротастых голов. Стремительные и смертоносные, они принялись извиваться над Поили, слепо выискивая самое уязвимое для атаки место. Но Той уже была рядом. Она помогла подруге подняться и отползти в сторону, подальше от брызжущего ядовитым соком обрубка лианы, подальше от ее хищных подруг. Поднявшись на ноги, они вступили в схватку, нанося точные удары и отрубая головы с жадными красными ртами, покуда все лианы не оказались истреблены, а их головы не попадали на землю. Растения не отличались быстротой реакции, поскольку не знали боли, являющейся отличным ускорителем движений.
Наконец, задыхаясь от борьбы, девушки снова обернулись к Грину, все еще без движения лежащему под ветвями клетки.
– Вы можете вытащить меня? – спросил он, беспомощно глядя на них снизу вверх.
– Я вождь. Конечно, я тебя вытащу, – ответила Той. Применив свой опыт, полученный во время добычи аллигатора, она проговорила: – Эта клетка – часть дерева. Мы заставим ее отпустить тебя, и ты освободишься.
Опустившись на колени возле Грина, она принялась резать прутья клетки ножом.
В Лесу, где всем правил Великий Баньян, покрывший все и вся слоями своей зелени, главной проблемой для младших разновидностей было высеять и вырастить свое потомство. Растениями вроде чертополоха- свистуна, имеющих для этой цели наивных глупышей, или огнелинза, превратившего свои семенные коробочки в линзы, эта проблема решалась с гениальной легкостью.
Не менее остроумными были и способы, выбранные флорой Безлюдья в решении многих насущных проблем; но здесь главной была отнюдь не задача размножения, а выживания; этим объяснялись многие различия разновидностей прибрежной полосы от их лесных двоюродных братьев.
Некоторые деревья, подобно манграм, спускались с суши в море и вылавливали оттуда смертоносные водоросли для пропитания. Другие, подобно ивам-убийцам, перенимали обычаи и повадки животных, выбираясь на охоту под видом хищников, и находили питательные вещества для своего тела из соков разлагающихся трупов своих жертв. Другие деревья, дубы, в течение миллионов лет нескончаемой усиливающейся солнечной активности, изменили некоторые свои ветви, превратив их в ветви-клетки, и научились ловить животных живьем, чтобы впитывать потом выделения их тел своими искривленными голодными корнями. После того, как животные в их клетках погибали от голода, продукты разложения тоже употреблялись в пищу.
Ничего этого Той не знала. Единственное, что она понимала, это что клетку Грина необходимо заставить подняться с места, точно так же, как недавно это удалось сделать с той, что удерживала в себе аллигатора. С мрачным упорством, вместе с Поили она продолжала резать и рубить ветви клетки. Сменяя друг друга, они резали по очереди все двадцать ветвей клетки. Возможно, что на определенном этапе дуб понял, что урон, который ему причиняют, становится с каждым мгновением все сильнее и сильнее; внезапно клетка оторвалась от земли и поднялась в воздух, сжалась и в таком виде втянулась в листву над их головами.
Забыв о табу, девушки подхватили Грина под руки и поддерживая его, втроем бросились к дожидающемуся их племени.
Все вместе, они уничтожили остатки мяса аллигатора, не прекращая поочередно оглядываться по сторонам, высматривая опасность.
Не без хвастовства Грин рассказал им о том, как ему удалось проникнуть в гнездо термитов. Его рассказ показался всем невероятным.
– У термитов не хватит ума устроить все это под землей, – заявил Вэгги.
– Но вы все видели, какую гору они воздвигли на полуострове.
– В Лесу термиты не такие умные, – подала голос Мэй, как всегда принимая сторону Вэгги.
– Но здесь не Лес, – возразил Грин. – Здесь жизнь идет по-другому. Мы уже увидели тут много удивительного и странного. Мы увидели много ужасных вещей.
– Все это случилось в твоей голове, – издевательски продолжила Мэй. – Ты придумал эти чудеса и рассказал нам их только для того, чтобы мы забыли о том, что ты не захотел слушаться Той. Под землей не может быть окон, чтобы сквозь них смотреть под воду.
– Я рассказал вам только то, что видел своими глазами, – упрямо повторил Грин. В душе у него поднималась ярость. – В Безлюдье жизнь течет по-другому. Таков путь. У многих термитов на голове были странные наросты, которых я никогда раньше нигде не видел. Но здесь, в Безлюдье, такие наросты встречаются часто. Выйдя из горы термитов, я видел наросты еще несколько раз. Их вид был неприятен
