Переполненный несвойственными ему до сих пор эмоциями, гриб продемонстрировал Грину и Поили длительную череду картинок, которые сумел выудить из кладовой их бессознательной памяти.
Сморчок продемонстрировал им великую пору расцвета человеческой цивилизации, эпоху огромных городов и протяженных дорог, века опасных путешествий на близлежащие планеты. Эпоха великих государственных устройств и вдохновенных свершений, союзов, договоров и соглашений. Век, в течение которого люди, однако, не были счастливее своих предков. Точно так же как и предки, люди того века жили, раздираемые различными противоречиями и антагонизмами, природа которых была вечна и неизменна. Желание постоянно демонстрировать свою мощь привело к тому, что огромные усилия людей оказывались потраченными на производство и накопление различного рода отвратительных и смертоносных вооружений.
Следующим, что продемонстрировал гриб, был период, когда температура на планете начала медленно, но неуклонно возрастать по мере того, как солнце входило в начальную фазу своего разрушения. Отчетливо понимая грозящую им опасность и уверенные в своих силах, люди, призвав на помощь технологию, приготовились встретить опасность.
– Я больше не хочу это смотреть, – всхлипнула Поили, ибо сцены, которые демонстрировал гриб, были исполнены ярких и болезненных ощущений. Но не обращая на ее мольбы внимания, гриб продолжал насильно насыщать ее сознание знанием.
Однако по мере того, как усилия человечества по подготовке к защите от солнечного жара вступали в свою окончательную фазу, люди начинали заболевать. В спектре солнечного света появились лучи нового свойства, и постепенно все человечество охватило странная болезнь. Болезнь поражала кожу людей, их глаза… и их мозг.
После непродолжительного периода физического недомогания, люди выздоравливали и становились невосприимчивыми к новым составляющим солнечного спектра. Они поднимались со своих постелей и выходили на улицы. Но болезнь изменяла их. После болезни люди больше не чувствовали в себе силы отдавать приказы, действовать логично и целесообразно и далее разумно бороться.
Они стали подобны животным, опустившись до их уровня!
Люди начали уходить из своих великолепных и величественных городов, бросая свои жилища – все то, что когда-то для них означало дом и теперь стало чужим. Социальные структуры человеческого общества также распались, в единую ночь все государственные организации приказали долго жить. Не прошло и нескольких лет, как улицы городов начали зарастать сорной травой, магазины стали покрываться плесенью; так началось наступление джунглей.
Нисхождение человека случилось не мгновенно, но за чрезвычайно короткий промежуток времени, в стремительности и неотвратимости своей напоминая падение высокой башни.
– Достаточно, – прохрипел Грин, пытаясь остановить поток видений, посылаемых сморчком в его голову. – То, что случилось с людьми в прошлом, никак теперь не касается нас. К чему нам беспокоиться о том, что случилось так давно? Ты и так причинил нам столько беспокойства! Дай нам поспать.
Странное ощущение появилось в его груди, словно бы все его тело внутри зашевелилось, в то время как его руки и ноги оставались лежать спокойно. Таким образом сморчок образно тряс его за плечи.
– Ну почему вы так безразличны к знанию, – зазвенел сморчок, по-прежнему охваченный восторгом. – Вы должны проявить внимание. Теперь мы возвращаемся в глубины вашей памяти в очень далекие времена, когда у человека еще не было истории, которую он мог бы оставить в наследство потомкам, когда он даже еще не мог именоваться по праву Человеком. В ту пору он был не более чем ничтожеством, очень похожим на то, что представляете собой сейчас вы…
Поили и Грину не оставалось ничего другого, как терпеливо лицезреть образы, демонстрируемые им после этих слов сморчком. Образы были очень нечеткими и расплывчатыми, но тем не менее они различали стада приземистых и волосатых людей, лазающих по ветвям деревьев и босиком боязливо перебегающих между стволами. Эти люди были очень худы и низкорослы, их повадки отличались трусливостью, у них еще не было никакого языка. Опускаясь то и дело на корточки, эти люди часто оглядывались по сторонам и подолгу отсиживались к кустах. Мелкие детали оставались размытыми, потому что у человека в ту пору еще не было осознанного внимания, которое способно было бы зарегистрировать эти детали. Запахи и звуки, тем не менее, можно было уловить очень отчетливо – однако в основном без привязки к окружающим предметам. Видение мира представлялось людям в виде периодических вспышек сумеречного света, в котором их примитивные жизни влачились, предавались простейшим усладам и умирали.
По непонятным причинам, чувство безмерной ностальгии охватило их, и Поили прослезилась.
Образы приобрели более отчетливый вид. Небольшая группа первобытных людей пробиралась под развесистыми лапами гигантских папоротников. С ветвей папоротников на их головы падали крохотные частицы вещества. С содроганием Грин и Поили узнали в этих крохотных частицах споры сморчка.
– Эти далекие времена зеленой юности нашего мира, мой вид первым выработал в себе способность мыслить, – прозвенел в головах людей голосок сморчка. – И у меня есть этому доказательства! В идеальных условиях тех времен, во влажности и мраке, мы, сморчки обрели способность мыслить. Однако нам недоставало рук и ног, которые этот разум мог бы направлять. Вот почему мы поселились на этих слабых жалких существах, которыми тогда были ваши предки и стали вести на них паразитический образ жизни.
И снова сморчок направил Поили и Грина во времени вперед, чтобы показать им подлинную историю развития человека, которая была также историей развития сморчков. Сморчков, которые, начав как паразиты, постепенно превратились в симбиотов.
Поначалу грибы просто прикреплялись снаружи черепов пещерных людей. Потом, по мере того как люди благодаря этой связи процветали, по мере того как они обучились приемам групповой охоты, грибы, медленно и постепенно, поколение за поколением, индуцировали увеличение объема человеческого черепа. В конце концов уязвимые грибы смогли в буквальном смысле пробраться внутрь человеческой головы, сделавшись частью человека, в то же время развив и собственные способности под защитой костяного шара…
– Таким вот образом произошло развитие человеческой расы и так все обстояло на самом деле – торжественно объявил гриб, продолжая демонстрировать людям одну картинку за другой. – Человечество разрасталось и завоевывало мир, позабыв об истинной причине своего успеха, о своем настоящем благодетеле, о сморчке, который с тех пор навечно поселился с ними, который жил с ними и умирал… Без нас люди по сию пору так и оставались бы на деревьях, как до сей поры и жило ваше племя, покуда я не пришел вам на помощь.
Для того чтобы подчеркнуть сказанное, гриб в очередной раз обратился к латентной памяти людей, к тому времени, когда солнце вошло в свою позднюю фару существования и все человечество пало жертвой общей болезни.
– Физически человек оказался сильнее сморчков. После того как солнечная радиации скачком увеличила свою силу, человек выжил, однако его симбиотический мозг погиб.
– Для нас это ничего не значит… совершенно ничего, – всхлипнул Грин. – Для чего ты мучаешь нас всем этим, случившимся в древние времена, несчетное число лет назад?
Сморчок в его голове издал беззвучный шум, который должен был означать смех.
– Потому что драма до сих пор еще не завершилась! По сравнению с моими слабыми предшественниками, я силен и более устойчив к солнечной радиации, к тому же мои мыслительные способности не уступают им в мощи. И я и вы отлично научились выживать в условиях солнечной радиации. Наступил великий момент для нас, чтобы начать новый симбиотический союз, возвеличиться и достигнуть процветания тем же путем, который привел ваших пещерных предков к звездам! Часы разума вновь пробили и начали свой ход! И раз опустившиеся стрелки этих часов вновь отмеряют ток великого процесса…
– Скажи мне, Грин, сморчок сошел с ума или я что-то не понимаю! – выкрикнула Поили, насмерть перепуганная круговоротом картин за веками своих закрытых глаз.
– Вы слышите ход этих великих часов! – продолжал звенеть сморчок. – Они запущены нами, мои дети!
