выздороветь.
Натаниэль, вздохнув, бросил короткий взгляд на Александру, затем отвернулся и начал расчесываться, поглядывая в зеркало на врача.
– Делай то, что считаешь жизненно необходимым, Нанчу. Я сейчас поднимусь.
Нанчу поклонился и вышел. Александра словно воочию увидела лицо юноши, которого привезли с «Восточного горизонта». Потерять руку в бою было почетно, но очень тяжело, а ведь маркиз станет инвалидом по вине Натаниэля!
Натаниэль почистил зубы и натянул рубашку.
– Ты хочешь что-нибудь сказать или тебя просто интересует моя одежда? – ядовито осведомился он, поймав на себе взгляд Александры.
Он прикрепил к поясу пистолет, а в сапог сунул нож – ритуал, который он проделывал каждое утро.
– Трентон сообщил мне, кто такой Джейк, – сказала она, игнорируя сарказм в его голосе. – Ты ведь понимаешь, что теперь герцог будет сражаться с тобой не на жизнь, а на смерть.
– Я думаю, надо определить, какая роль тебе больше по вкусу, – Натаниэль отвесил ей шутливый поклон, – леди Анны или ничем со мной не связанной швеи из Манчестера. В любом случае ни одна из них не предполагает роли советчицы.
Александра поморщилась. Последние два дня после их поцелуя она видела его всего несколько раз. Похоже, Натаниэль сознательно держался подальше от нее.
– Я не просила, чтобы меня тащили сюда, – буркнула Александра. – Но кто-то ведь должен привести тебя в чувство. Не все проблемы можно решить с помощью ножа.
– Теперь ты еще и философствуешь.
– Я считаю, что нужно думать, прежде чем предпринимать какие-нибудь шаги.
– Тогда ты должна знать, когда лучше придержать свое мнение при себе. – С этими словами Натаниэль быстро вышел из каюты, оставив Александру гадать, почему ее так волнует, убьет его герцог или нет.
Судя по выражению лица Натаниэля, его очень беспокоила рука его сводного брата, но он, кажется, боялся сознаться в этом открыто. А ей были ненавистны его властные манеры, его цинизм, его буйный характер, его... Александра немного подумала. Что еще она ненавидит в капитане пиратов? Она ненавидит риск, которому он себя подвергает, ненавидит его врагов. Ненавидит его страдания, когда он был ребенком. Но больше всего ей ненавистна мысль, что скоро они расстанутся навсегда.
Натаниэль вздрогнул при виде хирургических инструментов.
Несмотря на глубочайшие познания Нанчу в медицине, ампутация руки – это тяжелая операция, тем более в походных условиях. И он будет делать это, как и другие врачи, – просто даст больному немного рома и прикажет стиснуть зубами веревку.
– Ты уверен, что нет иного выхода? – спросил Натаниэль, когда Тини, Трентон, Гарт и Джон начали привязывать веревками к столу отчаянно сопротивляющегося маркиза Клифтона.
Вместо ответа Нанчу снял повязку с руки юного аристократа, и Натаниэль увидел явные признаки начавшейся гангрены.
– Нет! Нет! Пожалуйста! – Изловчившись, маркиз Клифтон лягнул Джона, и тот упал. Однако на его место тут же пришел Натаниэль. – Ты делаешь это специально! – прорычал маркиз. – Хочешь, чтобы я был похож на тебя?
Натаниэль молча смотрел на сводного брата. Вместо ожидаемой ненависти его сердце наполнила грусть. Мальчишка думает, что он все делает нарочно, но он ошибается. Кем бы ни был этот юноша, сейчас Натаниэль видел в нем лишь человека, которому отрежут руку, а уж он-то знал, каково жить с увечьем.
– Нанчу, есть хотя бы малейший шанс? – спросил Натаниэль, с надеждой глядя на врача.
– К сожалению, уже поздно.
Убедившись, что больной надежно привязан, Нанчу дал знак всем отойти, попросив Тини подержать руку юного маркиза, но Натаниэль вызвался сам сделать это.
– Все могут идти, – сказал он. Тини, Гарт и Джон поспешно ушли.
– Разреши мне заняться этим делом? – попросил Трентон, задержавшись у двери.
Натаниэль покачал головой, не в силах внятно объяснить, почему он решил присутствовать при ампутации. Отступить сейчас – означало для него признаться в трусости. Взявшись за руку юноши, он попытался отвлечься и представил себе Александру в тот момент, когда он целовал ее, представил, как она нежно ласкает его, целует...
Маркиз издал отчаянный крик, и видения Натаниэля моментально рассеялись. Нанчу сделал разрез в нескольких дюймах над раной и начал пилить кость. Через несколько минут операция закончилась.
Натаниэль стоял, отвернувшись, чувствуя, как к горлу подкатывает желчь.
Тишина. Юный маркиз потерял сознание, но его крики по-прежнему звучали в ушах Натаниэля.
– Ты в порядке? – с сочувствием спросил Трентон.
– Да. Думаю, что теперь Нанчу справится сам. Пойдем отсюда.
Запах крови преследовал их до самого камбуза.
– Чарли, дай мне ту бутылку, которую я приказал тебе спрятать.
Чарли поднял бровь.
– Так плохо?
– Да, – выдохнул Трентон.
Натаниэль выхватил бутылку из рук кока, и они с Трентоном отправились к нему в каюту.
Стоило Натаниэлю только открыть дверь, как Александра сразу почувствовала: что-то не так. Обычно он двигался бесшумно и ловко, как кошка, сейчас же его походка была резкой и неровной.
Натаниэль, похоже, выпил лишнего. Головная боль утром послужит ему достаточным наказанием.
– Проклятие!
Услышав приглушенное ругательство, Александра улыбнулась. Интересно, что случилось? В каюте было слишком темно, но ей показалось, что он ударился о стул по пути к иллюминатору.
Он был близко, и она уловила запах рома. Александра сморщила носик. Она ненавидела этот запах, который в ее памяти был неразрывно связан со всем, что ей пришлось вытерпеть у отчима. Обычно Натаниэль пил мало. Его матросы глотали ром, словно воду, но их капитан отличался крайней умеренностью.
Александра услышала тихий хлопок, Натаниэль надолго припал к горлышку бутылки. Потом тяжело опустился на пол, прямо в круг лунного света, льющегося из иллюминатора.
О чем он думает? Александра отметила, насколько лунный свет смягчил его черты лица. Он был похож сейчас на маленького одинокого мальчика.
Александра отчаянно боролась с собой, пытаясь оставаться равнодушной, но через несколько секунд все же встала и подошла к нему.
Натаниэль даже не повернулся. Он продолжал смотреть в иллюминатор на звездное небо.
– Пора спать. – Александра тихонько потянула его за руку, и он встал. Она сняла с него рубашку. – Хорошо. Теперь садись на кровать.
– Ты даже не представляешь, как
От его слов у Александры закружилась голова. Так много ночей она смотрела, как Натаниэль раздевается, прислушивалась, как он ходит, и мечтала, чтобы он пришел к ней. Но сейчас он хотел лишь избавиться от боли. Он хотел потеряться в ее объятиях по той же причине, по которой искал забвения в бутылке.
– Этой ночью ты не будешь никого ничему учить, – фыркнула она.
Его зубы блеснули в темноте.
– Это мы сейчас проверим. – Натаниэль положил руку ей на плечо.
Александра замерла. Может быть, провести одну ночь с ним, а потом жить с этими воспоминаниями? Но ей нужно больше, чем одна ночь. Она не могла отдать тело, не отдав душу. Отодвинувшись, Александра толкнула Натаниэля в грудь, и он упал на кровать.
Она встала на колени, чтобы помочь ему снять сапоги. Она больше не видела его лица, но безошибочно чувствовала на себе его взгляд. Она чуть было не передумала и решила остаться с ним, но воображение тут же нарисовало ей, на что будет похожа ее дальнейшая жизнь без этого человека. Вилли показал ей, что такое боль, она не хочет больше никогда испытывать такие страдания!
Встав на ноги, Александра попыталась уложить Натаниэля, но он не дался. Он как-то лениво обнял ее за талию, потом притянул к себе и положил голову ей на грудь.
Александра инстинктивно подняла руку, чтобы погладить его, словно обиженного ребенка. Она водила рукой по его волосам, пока его дыхание не стало ровным. Натаниэль заснул.
Улыбнувшись, Александра поцеловала его в лоб, потом уложила на подушки.
Сама она легла на кушетку. На эту ночь кровать будет в распоряжении хозяина. Но только почему ей так холодно без него?
Александра проснулась, когда солнце уже заливало каюту, и сразу же почувствовала на себе взгляд Натаниэля.
– Расскажи мне о своем отчиме, – тихо попросил он.
Александра от удивления даже моргнула. В свое время она рассказывала ему о Вилли, чтобы доказать, что она не леди Анна. Но только по этой причине она ворошила эти неприятные воспоминания. Сейчас ей совсем этого не хотелось.
– Зачем?
– Я знаю, ты готова была украсть чужую одежду, лишь бы убежать от него. Этому должна быть веская причина.
Александра опустила глаза, старательно избегая смотреть на Натаниэля. Если бы она могла так же легко забыть о годах, прожитых с Вилли!
– После смерти матери почти пять лет назад Вилли пристрастился к выпивке, а она делала его... агрессивным.
Натаниэль поморщился то ли от ее слов, то ли от головной боли после вчерашних возлияний.
– Он бил тебя?
Александра кивнула.
– Часто?
– Как только напивался. А я научилась прятаться от него... большую часть времени. – Она раздвинула губы в улыбке, пытаясь скрыть за ней боль.
Вилли был единственным отцом, которого она знала, и его ненависть было сложно понять и принять. Ее до сих пор мучили угрызения совести из-за того, что она нарушила данное матери обещание заботиться о нем.
Подложив подушку себе под спину, Натаниэль сел в кровати. На нем все еще оставались бриджи, однако при движении одеяло сдвинулось,
