— Подождите, Бос. Вы знаете, где Кэтрин хранила дневник, тот, в котором говорится о проклятии?
Дворецкий кивнул.
— Дневник все еще там, в тайнике, где она прятала сосуд. Госпожа оставила тайник открытым, когда вы с ней уехали в Кармартен.
— Я подумал: а вдруг дневник натолкнет нас на какую-нибудь мысль? Насчет того, почему этот сосуд может понадобиться кому-то еще, кроме Кэтрин? Или насчет того, где Кэтрин может искать сосуд.
— Я сейчас же принесу его. — И Бос направился в кабинет Кэтрин.
Через несколько мгновений дворецкий вернулся со странного вида тетрадью в кожаном переплете. Эван схватил ее и сунул в карман жилета.
— : Вы не намерены читать его? — спросил Бос.
— Сейчас нет времени, — отозвался Эван, поворачиваясь к двери. — Нам надо ехать к сэру Хью.
Путь к сэру Хью вконец измотал Эвана. Прошло немало времени, прежде чем они добрались до поместья свекра Кэтрин. Хотя светила полная луна, и они хорошо видели дорогу. Но она была вся в колдобинах. Одолевая милю за милей, Эван старался не думать о том, какой опасности подвергается Кэтрин.
Но это было очень трудно. Перед его глазами все время стояла картина — Юстин, лежащий в луже крови. И если такое же случится с Кэтрин…
Он тотчас отогнал эту мысль. Нет, он не допустит. Он найдет ее во что бы то ни стало… и сосуд тоже, если он ей так нужен.
Когда они подъехали к дому сэра Хью, им не сразу удалось достучаться и убедить слуг разбудить хозяина. Но при виде баронета, появившегося на лестнице в ночном колпаке и в халате, тревога с новой силой сжала сердце Эвана.
— Что все это значит? — громовым голосом вопросил сэр Хью, спустившись к незваным гостям и смерив их возмущенным взглядом. — В такой час поднять человека с постели! Безобразие! Ступайте вон! Сию же минуту!
Ко всеобщему удивлению, первым заговорил Бос:
— Прошу прощения, сэр Хью. Но мы ищем миссис Прайс. Это чрезвычайно важно.
— И какого черта ей делать здесь? — прорычал старик. Разглядев Эвана, он скривился в усмешке. — Я полагал, что она сбежала с вами в Лондон, мистер Ньюком. Так мне передали, во всяком случае.
Бос и Рис посмотрели на Эвана, ожидая объяснений. Огромным усилием воли он подавил свою неприязнь к хозяину дома.
— Я опасаюсь, что Кэтрин угрожает опасность, сэр. И мы надеялись, что вы могли бы подсказать нам, где она может быть. — Затем, со всей возможной краткостью, Эван изложил сэру Хью суть заклятия и историю сосуда. И закончил просьбой припомнить, знает ли сам сэр Хью хоть что-нибудь об этом.
Сэр Хью выглядел так, словно его ударили чем-то тяжелым по голове. Глаза у него выпучились, челюсть отвисла, он сделал шаг, пошатнулся и чуть не упал. Но тут вперед выступил Бос и поддержал его.
— Сэр? — как и положено вышколенному слуге, осторожно осведомился он. — Вам плохо?
Сэр Хью потряс головой:
— Идемте в кабинет, — хрипло прошептал он. — Мне нужно выяснить кое-что.
Эван чуть было не отказался, горя желанием поскорее продолжить поиски, но Рис жестом призвал его к терпению, и вслед за хозяином все трое направились в кабинет сэра Хью.
Едва они оказались в кабинете, уставленном массивной мебелью, и Бос помог хозяину дома опуститься в кресло, Эван, не в силах более себя сдерживать, спросил:
— Ну так как? Вы знаете, где она? Или кому может быть нужен сосуд?
Сэр Хью покачал головой:
— Понятия не имею. Я знаю, вы приехали сюда, потому что думаете… будто все это… мог сделать я… Но я невиновен. — Он поднял глаза на Боса. — Мистер Бос… вы же знаете, что я не способен на это… убить… украсть…
Бос окинул его холодным взглядом:
— Но вы должны признать, сэр, что всегда недолюбливали миссис Прайс. Вы неоднократно публично оскорбляли ее.
— Только потому, что искренне верил, будто она погубила моего сына, — запротестовал старик.
— Но каким образом? — взорвался Эван. — С помощью колдовства? Что вы за человек, если используете подобную чепуху, чтобы терзать женщину, которая пострадала от этой трагедии не меньше, чем вы сами?
Лицо сэра Хью жалобно сморщилось:
— Как было не поверить в колдовство, коли Леди Туманов замешана? И ведь мой бедный Вилли и впрямь погиб из-за проклятия. Только я прежде не знал, кто его наложил.
— Не верю я в это дурацкое проклятие! — буркнул Эван. — Но Кэтрин верит. Вы хоть понимаете, с каким чувством вины она жила после смерти Вилли? Она все время корила себя за то, что ничего не узнала о проклятии раньше. И теперь она в ловушке, так как без этого сосуда не смеет снова выйти замуж. Вбила себе в голову, будто кто-то снова может из-за нее пострадать.
— Как это случилось с Вилли, — упрямо добавил сэр Хью.
— Господи Боже мой! — выдохнул Эван. — Так мы ни до чего не договоримся. — Ему уже было ясно — сэр Хью ничего не знал о сосуде и проклятии. И значит, не имел никакого отношения к исчезновению Кэтрин. — Идемте, Рис. Надо подумать, у кого еще можно расспросить…
— Подождите! — Хозяин дома поднялся с кресла. — Признаю — я был не прав, обвиняя Кэтрин. Как я понял из ваших слов, бедная женщина и не ведала о проклятии и действительно сама из-за него пострадала. — Его голос упал до шепота. — Я чувствовал это.
— Ваше раскаяние весьма трогательно, — съязвил Эван. — Но, к сожалению, оно не поможет нам найти Кэтрин.
— Вероятно, настало время заглянуть в дневник, сэр, — напомнил Бос смиренно. — Хотя сомневаюсь, удастся ли нам что-либо из него почерпнуть, но все же, как знать.
Эван кивнул, поскольку заглядывать, собственно, больше было некуда. Вынув старинную тетрадь, он перевернул несколько хрупких пожелтевших страниц. Тут тетрадь сама собой раскрылась где-то у середины, и Эван именно с того места начал читать.
— Вот здесь, — пробормотал он, — как раз и говорится о проклятии.
Он начал читать вслух, но ни сам Эван, ни его товарищи не смогли извлечь из прочитанного никаких полезных в данный момент сведений. Это было всего лишь краткое изложение некоей легенды, и тем не менее Эвана вогнало в дрожь. В словах таилась непонятная сила, нечто, вызывавшее в читателе почтение и даже страх. Неудивительно, что Кэтрин безоговорочно поверила в проклятие. Мысленно соединив прочитанное с тем, что знал о семейной истории Кэтрин, Эван и сам почти готов был поверить.
— Судя по всему, сосуд этот очень древний, — заметил Рис, — и, возможно, сам по себе представляет значительную ценность. Возможно, кто-то решил завладеть им исключительно по этой причине.
Эван покачал головой:
— Не думаю. Скорее этот дневник представляет ценность, чем сосуд. Поверьте мне, если бы эта вещь стоила больших денег, леди Мэнсфилд давно выяснила бы это и продала сосуд. К тому же я сам видел его. Довольно примитивная посудина, если не сказать — безобразная. Правда, на нем изображены какие-то друидические символы, но все равно…
Он оборвал себя. Что-то шевельнулось в его памяти… И снова перечитал страничку, связанную с проклятием:
— «Древние обычаи»… Здесь ведь как будто речь идет о средневековье. Но «древние обычаи» может относиться скорее к друидам, не так ли? И в средние века в этих местах еще оставалось какое-то количество друидов.
— На земле Кэтрин есть дольмен, — начал сэр Хью.
— Да, я видел его, — кивнул Эван. Сердце его вдруг забилось. — И в округе есть последователи друидов. Я обнаружил это, когда однажды наткнулся на лесника Кэтрин и сэра Рейнальда. Они обсуждали, как поймать тех, кто совершает кровавые жертвоприношения у этого дольмена.
