– Оставьте, пустите меня! Питер!
Полисмен посмотрел на него с интересом:
– Вы его знаете?
– Да, конечно, знаю! – выкрикнул Ром. – Позвольте мне подойти!
Полисмен прищурил глаза, как бы оценивая его, затем бросил через плечо:
– Ансон! Тут один джентльмен говорит, что знает беднягу.
Высокий толстый полицейский оттеснил назад группу любопытных.
– Это точно?
– Да, – вздохнул Ром. – Если бы я мог увидеть его лицо, то ...
Ансон коротко кивнул.
– Дай ему взглянуть, Хигсби.
– Но держите подальше лошадь.
Ром передал поводья Хигсби и поспешил к телу. И когда полицейский молча перевернул его ... Темные глаза безжизненно смотрели на Рома, струйка крови стекала по голубой ткани сюртука.
– О Господи! – Силы оставили его, и он упал на колени рядом с убитым юношей, которого обязан был защитить. – Питер, Господи ...
– Вы знаете его, сэр? – допытывался Ансон участливо.
– Питер, – только и смог выговорить Ром, комок в горле мешал говорить. – Питер Брантли.
Впереди еще один бесполезный день, отрывавший ее от дела, думала Анна. Праздное затворничество загородного поместья было особенно ненавистно сейчас, когда ей необходимо быть в Лондоне и продолжать поиски. Но ее мать взяла все в свои руки, и Анне оставалось следовать ее указаниям.
– Ты должна очаровать его раз и навсегда, поняла? Не отпускать его ни на шаг, пока он не сделает предложение, – горячо шептала Генриетта, идя рядом с Анной по вестибюлю.
– Да, мама. – Одетая в свою любимую зеленую амазонку, Анна натягивала перчатки. Подобные игры были ненавистны ей. Все это отнимало у нее драгоценное время, которое она могла бы потратить на поиски убийцы.
– Ты должна больше беседовать с ним, очаровывать его. Время уходит, Анна.
– Я понимаю. – Да, она понимала. Ее мать хотела, чтобы она флиртовала с Хаверфордом, соблазняла его, плела паутину, затягивая его в свои сети хитростью и коварством. И хотя ее сердце не включалось в эту игру, ей все же придется исполнить свой долг.
– А вот и он! – обрадованно воскликнула Генриетта. – О Господи! До чего же он красив! – «Но не так, как его кузен». – Не волнуйся, мама. Я знаю, что делаю.
– И держи его подальше от мисс Феллхопер, – прошипела Генриетта, фальшиво улыбаясь. – Добрый день, господа! Я слышала, вы собираетесь проехаться верхом?
– Да, – ответил Деннис. – Как вы себя чувствуете в это чудесное утро, миссис Роузвуд?
– О, прекрасно, хотя и не так взволнованно, как моя дочь. Я не очень хорошая наездница, но вот моя дочь превосходна в седле.
– Это будет так интересно! – радостно воскликнула Шарлотта.
– Хороший галоп прочищает мозги, – рассмеялся Хаверфорд, улыбаясь Шарлотте.
Генриетта тихонько подтолкнула Анну в бок. Округлив глаза, Анна повернулась к графу и положила ладонь на его руку.
– Я прошу прощения, что задержала всех.
– Глупости! – Хаверфорд по-дружески похлопал ее по руке. – Мы все собрались.
– Надеюсь, милорд, вы подобрали для меня подходящую лошадь?
Хаверфорд улыбнулся:
– Я всегда держал это в уме.
– Она послушная? – Анна поддерживала беседу, хотя эта светская болтовня не доставляла ей никакого удовольствия. Уголком глаза она видела, как мать едва заметно кивнула, довольно улыбаясь.
– Ваш комфорт для меня превыше всего, – заверил ее Хаверфорд и послал теплый взгляд Шарлотте, – как и ваш, мисс Феллхопер, я забочусь обо всех своих гостях.
Шарлотта тихонько рассмеялась, Анна продолжала натужно улыбаться.
– Мне не терпится увидеть ваше поместье, лорд Хаверфорд, особенно овец, – проворковала Шарлотта.
Граф улыбнулся:
– Я с удовольствием покажу вам их. – Не отпуская руку Анны, он провожал гостей к входным дверям.
– У вас весной бывают проблемы с овцами, милорд? – снова поинтересовалась Шарлотта.
– Не сказал бы, – ответил граф и углубился в подробный разговор о разведении овец.
