Кто-то склонился над ним и осторожно перевернул на спину. Марк, все еще одетый в халат, осмотрел раны и нахмурился.
– Плохо дело, – проговорил он.
Из-за его спины появился адмирал, он протягивал носовой платок.
– Приложите к ране, пока мы перенесем его в дом.
Марк взял белоснежный платок, прижал к ране. Дыхание Рома, прерывистое и свистящее, с трудом вырывалось сквозь стиснутые зубы. Боль накатила снова.
– Проклятие!
– Тише, Ром. Все закончилось. – Марк положил руку на плечо кузена. – Вон прикончил этого мерзавца.
Эдгар Вон подошел и склонился над Ромом с другой стороны.
– Феллхопер присматривает за телом, а что у нас здесь?
– Нож вошел точно под ключицу. Очень много крови. Боюсь, не задета ли артерия. – Марк обратился к отцу Анны: – Адмирал, пожалуйста, пусть кто-то срочно привезет хирурга.
– Да, конечно.
Марк посмотрел на Вона:
– Мы сами перенесем его, или позвать кого-то еще?
– Сами справимся, – отвечал Вон.
– Отлично!
– Подождите. – С трудом сдерживая стоны, Ром взял Вона за рукав. – Кто это был?
– Эмберли, – отвечал Вон, не скрывая удивления. – Это был Генри Эмберли.
– О Господи ... – Роман перевел затуманенные глаза на Марка. – Присмотри за Лав ...
– Не волнуйся, прекрати разговаривать и побереги силы.
Когда они подняли его, голова Рома закружилась, и последние крохи сознания оставили его, погрузив в темную бездну ...
Глава 22
Новость произвела на каждого из обитателей Хаверфорд – Парка сильнейшее впечатление.
После того как Лавиния проснулась и узнала, что ее муж не только мертв, но еще и пытался убить ее брата, она впала в глубокую депрессию. А известие о том, что Ром находится на волоске от смерти, вызвало у нее настоящую истерику. Хирург прописал настойку опия.
Анна бродила по дому как привидение, ожидая новостей о Романе. Она зашла в маленькую гостиную. Пяльцы с начатой работой выпали из неподвижной руки, пока она смотрела в окно на ясный весенний день. Доктор нашел состояние Рома чрезвычайно серьезным. Слава Богу, шпага не затронула сердце, но Роман мог умереть от потери крови.
Никто не мог сказать ей больше, и она готова была кричать от горя. Для всех окружающих она была не более чем будущая родственница Романа Деверо, и, естественно, никто не задумывался над тем, что будет с ней, если сердце Рома перестанет биться.
Генриетта ворвалась в комнату и возбужденно затараторила:
– Слава Богу, приехала мать Лавинии. В такой час бедняжка нуждается в утешении кого-то из близких.
– Я сочувствую миссис Деверо, – тихо сказала Анна. – Ее сын при смерти.
– Да, конечно, мы не должны забывать о нем. – Генриетта опустилась на софу рядом с дочерью. – Он раскрыл заговор. Подумать только, этот страшный человек сидел за одним столом с нами, играл с нами в карты и в то же время был членом этого ужасного общества «Черная роза».
– Он провел нас всех, – вздохнула Анна. Она воткнула иголку в шитье.
– А ты слышала, что мистер Вон сказал об Энтони? Что он хотел призвать это общество к ответу. Мой бедный сын! – Она шмыгнула носом. – Ты была права, Анна, его смерть стала результатом дьявольской игры. Жаль, что мы не прислушивались к тебе.
– Он делал то, что считал справедливым, и с его стороны было умно обратиться к мистеру Вону со своими соображениями. Он настоящий герой.
Анна бережно прикоснулась к своему медальону, довольная, что правда о ее брате наконец открылась.
Генриетта, вытащив кружевной платок из кармана, приложила его к глазам.
– Утром приезжал хирург.
Анна выронила шитье. Незаметно вздохнув, она нагнулась и подняла пяльцы с пола.
– И что он сказал? Я надеюсь, мистер Деверо поправится?
– К сожалению, он еще слишком слаб, и выздоровление идет медленнее, чем хотелось бы ... Впрочем, оба врача и лорд Хаверфорд воздерживаются от прогнозов. – Генриетта внимательно посмотрела на дочь. – Ты так переживаешь из-за мистера Деверо, Анна?
– Но он ведь почти наш родственник, правда? – Сердце Анны гулко стучало, пальцы дрожали, хотя она изо всех сил старалась держать себя в руках. – И он помог мистеру Вону узнать правду об обществе «Черная
