Другим знаменитым участником того вечера был Ричард Альперт, который по объясненным выше причинам покинул Миллбрук и жил теперь в районе пляжа в Сан-Франциско. Он работал консультирующим психологом в одной из Стенфордских программ по новой математике. Кроме того, он читал лекции по психоделикам, которые имели большой успех у публики. Журналист «Фри пресс», посетив одну из его первых лекций, делился с читателями бившими через край эмоциями. «Его чудесный характер и неподдельная искренность, несомненно, доказывают, что перед нами — великий ученый; практически можно сказать, что перед нами — архетип психоделической знаменитости». Альперт старался по возможности избегать слова «ученый» и обычно называл себя исследователем, делящимся с коллегами последними достижениями в области изучения Иного Мира. «Я — типичный представитель восточного побережья, — говорил он на лекции в Лос-Анджелесе, — и просто рассказываю вам о том, как движется прогресс».
Так как Лос-Анджелес был во многом колыбелью психоделического движения, будет нелишним процитировать небольшой отрывок из «Фри пресс», очевидно, написанный кем-то, кто был не понаслышке знаком с Иным Миром. Для начала автор отмечает, что пять сотен слушателей вовсе не были изначально ревностными поклонниками Альперта:
Это были обычные мирные красивые люди разных возрастов и национальностей Они уважали закон и были добропорядочными гражданами, им нравилось жить и радоваться жизни И тем не менее они задавали такие вопросы (и конечно получали на них ответы), которые ясно показывали, что их не просто одолевало праздное любопытство, но они действительно конкретно и целенаправленно интересовались именно психоделиками То, что они говорили гам об ЛСД, в книгах прочитать было нельзя Становилось очевидным, что более 90 % присутствующих так или иначе пробовали или употребляли психоделики
Эти люди не были теоретиками Очевидно, все они сознательно обходили закон ради исследования психоделического опыта и, полагаю, это сильно их огорчало Но в уикенд они находили в этом занятии столько пользы для себя, что им приходилось мириться с приобретением вещества на черном рынке Пока что этих людей никто не притеснял, и им не грозили особые неприятности Но в то же время не стоило ожидать, что все и дальше пойдет так же безоблачно. Существовали проблемы, возможно, даже целый комплекс проблем.
Проблемы возникли раньше, чем ожидалось, и исходили они в основном именно от Проказников. Альперт, возможно, в тот вечер в Ла Хонде уже предвидевший, что их ожидает, писал: «Мы думали, что еще несколько лет нам удастся играть в прятки с законом, прежде чем все запретят. Но Кен вынудил их сделать это быстрее. Я имею в виду огромные заголовки в газетах на следующий день после Сан-Хосе, которые кричали о «наркотической оргии». А потом уже власти приняли этот акт. Фактически они были вынуждены это сделать».
Кислотный тест Кизи был экспериментом по природе группового сознания и, возможно, новой формой искусства. Это был суммарный опыт, совокупность переживаний — широчайшей открытости, слов, музыки, игры света, звуков, прикосновений — просветления.
Первый Кислотный тест формально проходил у Бэббса, в Сокуэле под Санта-Крусом. За исключением таинственного плаката, появившегося в местной книжной лавке («Пройдешь ли ты Кислотный тест?»), это событие не освещалось, а круг участников ограничивался Проказниками и их друзьями и небольшим количеством представителей богемы, привезенных из Сан-Франциско Алленом Гинсбергом. Второй тест, в Сан-Хосе, в ночь концерта «Роллинг Стоунз», был гораздо ближе к Великому Замыслу. Хотя Проказникам не удалось найти зал, они нашли старый дом, принадлежавший доверчивому представителю богемы по имени Биг Ниг. Когда концерт «Роллинг Стоунз» закончился и из дверей повалили удовлетворенные поклонники рока, их встретили Проказники — как всегда во всем великолепии своих пестрых одеяний, и начали совать в жадно протянутые руки рекламные листки, на которых значилось таинственное… «Пройдешь лит ы…» — и адрес Биг Нига…
Для Кислотного теста Кизи нанял группу рок-музыкантов из Пало-Альто. Они назывались «Warlocks», но вскоре после этого поменяли название на «Grateful Dead» («Благодарный мертвец»). Неожиданной удачей было то, что в комнате, где жил Биг Ниг, они обнаружили кучу электроники — усилителей и других разных примочек, микрофонов и магнитофонов, разносивших голос Кэс-сиди или Бэббса — «Вы уже вышли из сознания?» — по всему пригородному району. Обычно это в первую очередь пробуждало сознательность в соседях, которые мгновенно вызвали полицию. Полиция обнаружила сотню людей, бродящих по двору Биг Нига, может, несколько из них и были несколько чрезмерно возбуждены, но большинство были просто полностью поглощены волшебной атмосферой, которую создавали Проказники и ЛСД.
Хантер Томпсон
«Они снимали фильм, и у них была куча странных микрофонов и громкоговорителей, — вспоминал лидер-гитарист «warlocks» Джерри Гарсия, — и все время казалось, что все это оборудование живет собственной жизнью и говорит само по себе. По крайней мере, мне кажется… что там не обходилось без волшебства. Например, голос шел из динамика, который был никуда не подключен. Казалось, просто чье-то сознание заблудилось в этих штуках и бесконечных проводах, которые иногда сами по себе начинали извиваться и дергаться. Действительно потрясающе».
В общем, электронный шепот, боповые ритмы Кэссиди и запредельное пение Бэббса — все это было вполне сопоставимо с огромными восьмичасовыми записями, которые делал Мецнер в Миллбруке. И те и другие добивались сходства с психоделическим состоянием, пытаясь открыть новые, неизвестные возможности. Разница заключалась в том, что Кислотный тест доводил эту тенденцию до апогея, немного перегибая с ревом гитар, светомузыкой и сотнями впавших в экстаз участников, «отдающихся течению». В идеале каждый должен был почувствовать себя частью огромного общего сознания, Homo gestalt. Позволить сотням и даже тысячам синхронизироваться так… чтобы покинуть эту планету!
Воспламененные успехом Сан-Хосе, Проказники решили попробовать превратить Кислотные тесты в нечто вроде бродячего цирка, волшебное представление. В следующий раз они появились уже в Пало- Альто, где сняли небольшой, но шикарный клуб «Биг Бит», принадлежавший двум милым дамам средних лет. В итоге вышло все то же Сан-Хосе (в чуть более приличном варианте), за исключением того, что Проказники щеголяли в своей почти официальной униформе, представлявшей собой яркие, пестро раскрашенные костюмы, с чередованием зеленых, белых и оранжевых полос. Некоторые из старых друзей Кизи тоже пришли посмотреть на его новое детище. Большинство из них с определенными натяжками сошлись на том, что Кислотный тест для непосвященных слишком сильное и утомительное впечатление. Здесь можно вести себя необычно, предупреждали всех. И судя по огромному количеству молодежи, которая постоянно приходила на тесты, многим это нравилось.
Кто обычно посещал тесты? «Тысячи людей, — вспоминал Гарсия, — все под кайфом, они обретали себя среди тысяч других таких же, как они, и никто никого ничуть не боялся. Это было волшебством, запредельным и красивым волшебством». Одним из посетителей был и студент из Беркли Йен Веннер, который написал о тесте в студенческую газету «Дейли Гэл». Под псевдонимом мистер Джонс он кочевал из кабачка в кабачок в районе Залива и, как это и должно было рано или поздно случиться, в конце концов, познакомился с Проказниками. Веннера к Кислотным тестам привлекали не наркотики и высшие цели, а музыка и танцы. «Как только музыка замолкала, становилось очень скучно», — писал он.
В 1965 году самым старшим представителям поколения демографического взрыва было около двадцати. В Сан-Хосе и в Пало-Альто можно было видеть, как их неуемная жажда нового приближалась к своему пику.
Одним из наиболее очевидных доказательств этого процесса являлось то, что Кизи и Проказники начали привлекать антрепренеров и организаторов, которые видели в Кислотном тесте определенную форму, посещаемость которой можно было бы увеличить — до такого размаха, что они могли бы конкурировать с акциями «Битлз» или, если использовать религиозную аналогию, с действами Билли Грэма.
