— Рыцаря-то? На коне и с мечом? — Она снова рассмеялась. — Нет, только не я! И не Хеймир. У него не хватило бы духу сразиться с рыцарем. Мы предпочитаем иметь дело с разбойниками, сэр рыцарь, которые возвращаются домой после набегов и ведут за собой угрюмых рабов, тесно связанных друг с другом, что твои гирлянды сосисок, а впереди гонят коров и лошадей. — Хела возвысила голос до жалобного воя. — Да будут благословенны все истинные ангриды! Да будет благословенна Ангр, истинная мать, произведшая вас на свет! Ваша мать расточит вам столько милостивых улыбок, сколько трофеев вы захватили на Военной дороге. Не дайте помереть с голоду, о могучие воины! Подайте нам с братом! Самую малость, ничтожную кроху, господа хорошие! — Она возвысила голос еще сильнее. —
— Такая жизнь не для девушки. Даже если девушка такая большая, как ты, — хотя по слухам, в Кингсдуме сотни девушек побираются. Что ты собираешься делать теперь, когда поешь?
— Следовать за вами, сэр рыцарь, покуда вы будете кормить меня и маму. Рыть коренья, коли вы прикажете.
Хела снова потрясла головой, еще энергичнее, а я обернулся и взглянул на Гильфа, который проснулся с тихим рычанием.
— Еще я умею доить, разделывать туши и пахать, — быстро добавила она, — и могу утащить на себе больше, чем ваш мул. Испытайте меня. А если… у вас же нет с собой служанки? Вам не холодно спать одному?
Благодаря Облаку перед моим внутренним оком на миг возникла неясная фигура, крупнее обычного мужчины, с веревкой в руках.
В непроглядном ночном мраке, стеной обступавшем нашу маленькую лужайку, звонкими колокольчиками рассыпался смех Ури.
— Вот горячая служанка, чтобы согревать его, когда понадобится; служанка, которая легко уместится с ним под одним одеялом.
— Кто это? — Хела уставилась в темноту.
— Рабыня облюбованной тобой жертвы. — Ури вступила в круг света от костра. — Господин, там здоровенный верзила у вас за спиной…
— С веревкой, которой собирается удавить меня. — Я кивнул. — Его сестра уже дважды заступалась за меня.
Хела отвернулась от Ури и уставилась на меня.
— Вы знали, что он там? Клянусь Имиром!
— И Гильф знал. Сомневаюсь, что он сумел бы накинуть веревку мне на шею.
— Или захотел бы. Кто это?
— Эльфийская дева.
— Они все такие красные?
— Только самые лучшие, — сказала Ури, — и такой цвет нам нравится больше, чем розовый в коричневую крапинку.
— Позови брата, — сказал я Хеле. — Наверное, он тоже голоден.
Она встала и подняла над головой вертел с куском дымящейся, шипящей свинины.
— Хеймир! Это тебе!
Он был еще больше Хелы, с могучими плечами, заставившими меня вспомнить Орга, и такой худой, что ребра торчали. Тяжелая челюсть, широкий нос и совиные глаза говорили об уме тупом и неразвитом.
Я знаком пригласил его сесть.
— Поешь. Герда будет рада видеть тебя.
Хела протянула вертел. Он взял, уставился на мясо долгим взглядом, а потом наконец принялся жадно есть.
— Ты объяснила мне, почему ты покинула горы, — обратился я к Хеле, — но не сказала, почему твой брат сделал то же самое.
— Он ушел со мной из старого дома. И ушел из нового, чтобы не расставаться со мной. Вы думаете, он тупой.
Я промолчал.
— Говорит он плоховато, истинная правда. Еще хуже меня, хотя я тоже чаще всего и двух слов связать не могу.
— Я бы назвала тебя скорее балаболкой, — заметила Ури.
— Ты рабыня сэра рыцаря? Рабам следует петь слаще, иначе беды не миновать.
Ури повернулась ко мне:
— Вам когда-нибудь приходилось кормить меня?
— Нет, — сказал я.
— Или платить мне?
— Нет.
— Однако мы верно служили вам? Баки и я?
— Ты хочешь знать, что Баки рассказала мне? Почти ничего.
— Она умерла?
— Нет, — снова сказал я.
— А что случилось?
— Мы говорили о тебе. — Я тщательно подбирал слова. — Почему ты не сообщила мне, что у нее сломан позвоночник, и не позвала на помощь.
Хела хихикнула — такой звук, словно сошла небольшая лавина.
— Она не знает, что ответить, сэр рыцарь. Черные мысли омрачили ее красное лицо. Скажите, они и вправду живут под землей? Мне мама говорила.
— Они живут в мире, расположенном под нашим. Я бы не сказал, что это под землей.
— Почему она не уходит к своим?
— А ты бы ушла к своим, — спросила Ури, — если бы сумела подняться в Элизий?
На лице Хелы отразилось беспокойство.
— А что это такое?
— Мир, где правит Верховный Бог. — Ури встала. — Вы хотите, чтобы я вернулась в Эльфрис? Хорошо, я вернусь. Но, господин, если вам придется кормить эту огромную грязную бабищу…
— Я действительно хочу, чтобы ты вернулась, — сказал я, — но не в Эльфрис, а в Утгард. Тауг уже наверняка там, и твоя сестра тоже. Принеси мне вести о них.
— Я постараюсь. — Ури напоследок метнула взгляд на Хелу. — Они с братцем через неделю пустят вас по миру.
— Надеюсь, здесь я управлюсь без посторонней помощи. Ступай.
Ури исчезла в ночи.
Я снял мясо со своего вертела и принялся есть. Хела спросила, можно ли взять еще мяса, и я кивнул. Отрезав кусок от туши, она спросила:
— Вы направляетесь в горы?
— Да. Чтобы встать караулом в горном ущелье. Это наказание, назначенное мне герцогом Мардером, и я должен выполнить приказ, прежде чем отправиться на поиски любимой женщины.
— Люди, что живут там, не любят нас.
Я проглотил последний кусок кабанины и улегся на землю, закутавшись в плащ.
— Они и меня не любят. Будем держаться друг друга, если хочешь.
Впервые за все время Хеймир подал голос, обращаясь к сестре:
— Спи. Я посторожу.
Глава 8
