Джеми соскочила с койки и рванулась к выходу. Граф засмеялся. Смех его прозвучал зловеще в тишине спящего дома.
– Напрасно стараешься, моя милая. Дверь заперта.
Джеми повернулась к нему лицом, прижавшись спиной к двери.
– Что вы здесь делаете, милорд? – спросила она, стараясь унять дрожь в голосе.
Ричарду показалось, что в белой ночной сорочке она похожа на нимфу, убегающую от похотливого сатира. Это взбудоражило его еще больше. Он глумливо хохотнул.
– А ты как думаешь, Джеми, зачем я здесь? – Надо поставить девчонку на место. – Помнится, днем в кабинете мне кто-то улыбался, что-то обещал взглядом. Может, я пришел получить обещанное?
Джеми почувствовала, как в душу заползает страх. Куда девался милосердный граф, который пожалел мальчишку-простолюдина, был добр к нему? Что с ним случилось?
Граф аккуратно поставил свечу на сундук, подошел к Джеми и уперся в дверь руками по обе стороны от ее головы.
– Ну так как, малышка, ты расскажешь мне то, что я требую, или придется применить силу?
Джеми била дрожь. Она попыталась повернуть голову, но Ричард ухватил ее за подбородок, не давая ускользнуть от его взгляда. В его глазах читалось раздражение, гнев... и еще вдруг появилось нечто совсем иное. А от простого прикосновения его пальцев Джеми, как и всегда, словно что-то ударило. У нее ослабели колени, она еле устояла на ногах.
Страх, вспыхнувший в ее глазах, пробился сквозь пелену злости, ослепившей Ричарда. В чем бы ни состояла ее вина, сейчас девушка была беспомощна и боялась его до ужаса. Но главное – от нее исходили волны столь могучего притяжения, что он не мог не поддаться ему.
Неожиданно он ладонями обхватил ее лицо и требовательно впился губами в ее рот. Джеми, для которой это был первый поцелуй в жизни, была смята и разбита его всесокрушающей силой. Она и сама не знала, как это случилось, но ее губы раскрылись, руки обхватили шею Ричарда, а пальцы запутались в его густых волосах.
Граф ослабил напор и, легко касаясь ее жаждущих губ, поднял девушку и понес обратно на койку. Он совершенно забыл о допросе, ради которого пришел, когда лег рядом с ней, нежно целуя в щеку. Джеми застонала, когда его губы коснулись ее шеи.
– Подожди, Джеми, радость моя, сейчас, сейчас...
Джеми не понимала, где она и что с пей. Она только чувствовала, как ее кожа пылает под его пальцами и губами, как напряжено сильное тело рядом с ней, как все внутри нее отзывается вспышкой томительного желания на каждый его поцелуй.
Глава десятая
Грубая тесемка на вороте ночной рубашки сдавила Джеми горло, и она опомнилась. Господи, что же это? Она лежит в постели с лордом Хардингом, который считает ее служанкой и мошенницей?! Граф намерен овладеть ею. Не из любви, а из похоти. И не имеет значения, что она сама его завлекла, что, если уж быть честной до конца, она хочет его так же сильно, как он ее. Все равно это дурно, грешно, низко. Этого нельзя допустить, иначе она ему... и себе... никогда не простит случившегося.
Джеми схватила его руку и оттолкнула со всей силой, которая у нее оставалась.
– Не надо, прошу, милорд, умоляю. Пустите меня. Это невозможно.
Ричард резко сел, отрезвленный нотками страха, звучавшими в ее голосе. Он был не слишком высокого мнения о женщинах, но никогда в жизни не навязывался ни одной из них против ее воли. Но Джеми... разве не она сама соблазняла его, поощряла, а теперь смеет отталкивать? Да уже за одно это он вправе ее не слушать.
– Не надо, умоляю вас, – повторила Джеми со слезами в голосе. – Вы никогда себе этого не простите. Я еще не знала мужчины. – Она не выдержала и расплакалась.
Вид ее залитого слезами лица окончательно привел его в чувство. Он потер пальцами лоб, стараясь успокоиться.
– Господи, что я делаю? – пробормотал Ричард расстроенно. Он встал. – Спи, Джеми. Даю слово, я тебя больше не трону. Спи. – Он взял свечу, отпер дверь и вышел, оставив Джеми в полной темноте.
Девушка лежала, не в силах ни пошевелиться, ни проверить, запер ли он ее опять. Не вытирая слез, которые безостановочно текли из ее глаз, она пыталась понять, что между ними произошло... и почему она оттолкнула его, хотя так сильно хотела. Она вспомнила, как его губы вжимались в ее рот, и снова кровь в жилах словно закипела и по телу пробежала дрожь. Неутоленное желание терзало ее.
Умом она понимала, что вовсе не любовь руководила Хардиигом. Он считал ее податливой служанкой, и не более того. Возможно, после этого он сдал бы ее констеблю или даже отправил в тюрьму.
Однако, хотя Джеми понимала все это и проклинала собственную слабость, она знала, что, если бы граф ее не послушался, она бы сдалась. Ее спасло только то, что он внял ее мольбам. Если бы он поцеловал ее еще раз, спасения не было бы.
Ричард стоял, держась за дверную ручку, и пытался понять, как он дошел до такой низости. Да, она всего лишь служанка, ну и что с того? Разве это оправдывает его безобразное поведение? Рука, державшая свечу, подрагивала, и пламя бросало на стены странные движущиеся тени.
– Милорд? Я могу вам чем-то помочь?
Ричард резко повернулся. Из темноты коридора выплыла домоправительница. Ричард выругался себе под нос. Мало того, что темперамент, с которым весьма трудно справиться, завел его туда, куда непозволительно заходить, так еще его застали на месте преступления. Пусть он и не соблазнил девушку, все равно все подумают обратное. Черт, черт, черт!
– Милорд? – повторила миссис Петерс. Ричард окинул домоправительницу высокомерным взглядом и строго проговорил:
