Ричард опустился обратно в кресло, несколько раз медленно вдохнул и выдохнул, чтобы успокоиться.
– Давай начнем с того, что случилось вчера утром, если ты не против, Джеми. Расскажи мне подробно.
– Я весь день думала об этом, милорд. Да мне ничего и не оставалось, кроме как думать, по правде говоря. – Укол не остался незамеченным, Ричард сжал зубы. Нет, ну как он мог так с ней обойтись? Стыдно.
Ричард подался вперед, пристально глядя на Джеми. Ее открытое лицо говорило о том, что она не собирается лгать, и все же он решил быть начеку.
– Должна вам сказать, Калеб угрожал простаку Джеми с самого первого дня, – начала девушка. – Не могу понять, какую опасность для себя он увидел в этом подростке, только решил во что бы то ни стало от меня избавиться. Вы еще на прошлой неделе, увидев у меня па шее синяки, заподозрили, что это не несчастный случай. Так вот, вы были правы. Это Калеб. Ну, а вчера... – Джеми запнулась. – Вчера, – голос ее слегка дрогнул, – я пошла срезать нарциссы для ее светлости, как это делала каждое утро. Там, среди нарциссов, я вдруг увидела несколько подснежников. Мне потом пришло в голову, что, может быть, это Калеб их посадил. Ну и вот, я решила выкопать подснежники для леди Хардинг. Я как раз очищала луковички от земли, чтобы сложить цветы в горшок, когда на меня напал Калеб. Остальное вы знаете, милорд. – Она сидела, сложив руки на коленях и напряженно глядя в глаза Ричарду.
Под этим прямым взглядом графу стало ужасно неловко. Как же он ничего не заметил в поведении Калеба? Причина ясна: он никого не видел, кроме Джеми. Почему это так, он решил не задумываться, вместо этого сказав:
– Я должным образом поговорю с ним. Уверен, ему есть за что ответить и помимо нападений на тебя, о которых я сожалею.
После этих слов напряженность в ее взгляде как будто ослабела. Хорошо. Пора выяснить, кто она такая.
– А сейчас, Джеми, давай вернемся к другим делам. Я жду объяснений. Как ты оказалась здесь и почему пошла на этот обман? – Ричард показал на ее одежду. – И еще я хотел бы получить разъяснения в связи вот с этим, – резко произнес он, беря со стола лист бумаги.
Джеми хватило одного взгляда, чтобы понять, что это.
– Как оно попало к вам?! – растерянно закричала она.
Ричард удовлетворенно улыбнулся. Он вывел ее из равновесия, остается продолжать в том же духе.
– Неважно. Я жду объяснений.
Девушка решительно сжала губы, и ему на миг показалось, что она сейчас выбежит, не сказав ни слова.
– Считайте, что это рекомендательное письмо от моей прежней хозяйку мисс Джесмины Кэлдервуд. Вы могли убедиться собственными глазами, что она высоко отзывается обо мне.
Ричард поднял бровь.
– Она высоко отзывается о некоей мисс Джемайме Крейн, – сказал он, многозначительно глядя на ее бриджи.
– Я и есть Джемайма Крейн, – твердо произнесла Джеми.
Вторая бровь поднялась тоже.
– Правда? Тогда почему ты этого не сказала вчера? И зачем весь этот недостойный маскарад? Как получилось, что такая женщина, «честная, порядочная, хорошо воспитанная», пошла на мошенничество?
– Мне пришлось уехать, потому что мисс Кэл-дервуд отправилась за границу для поправки здоровья. Я не могла остаться. Дело в том, что один дальний родственник леди Кэлдервуд – его фамилия Грейвз – настойчиво преследовал меня своим вниманием. Его намерения были далеки от порядочных. Он дал мне понять, что не колеблясь последует за мной повсюду, чтобы завладеть мною, возможно даже силой. Признаюсь, я была очень напугана.
Джеми вздрогнула. Очень правдоподобно, подумал Ричард.
– Леди Кэлдервуд не могла мне помочь, но мисс Джесмина – само воплощение доброты. Она снабдила меня мужской одеждой и помогла спланировать побег. Мы подумали, что, если я на несколько месяцев скроюсь, Ральф Грейвз утихомирится. Вот почему я никому не могла сказать правду. Я собиралась бежать одна, но тут, как раз после вашего визита, ее милость уволила Смидерс, и мисс Джесмина решила, что будет неплохо, если мы уедем вдвоем. Ну а Смидерс по доброте душевной согласилась. И вот какой бедой для нее это обернулось!
– Бедой? – Ричард сунул руку в ящик стола, вытащил жемчужное ожерелье и аккуратно положил его перед Джеми. – Может, и беда, но уж никак не бедность. Что ты па это скажешь?
Джеми побледнела.
– Этот жемчуг мой, милорд, не Энни.
– А могу я спросить, откуда он у тебя? – ехидно поинтересовался он.
– Мне его подарили, – произнесла Джеми, смешавшись.
Ричард сверлил ее взглядом, ожидая объяснений. Ему показалось, что у нее виноватый вид.
– Это ожерелье мисс Джесмины, ее прощальный подарок перед тем, как я покинула Кэлдервуд- холл.
– Понятно. Надо же, какая щедрая леди и, скажем так, несколько эксцентричная по отношению к прислуге. – Было ясно, что слова Джеми не убедили Хардинга, и он открыто давал ей это понять. Неожиданно он улыбнулся. – Леди Кэлдервуд, без сомнения, сможет подтвердить ваш рассказ. Я со дня на
