Джеми не успела ничего ответить – раздался стук в дверь.
– Его светлость велел, чтобы мисс немедленно спустилась в гостиную, – сообщила горничная. – Прибыли леди и джентльмен, – добавила она.
– О господи! Это папа и мама! Что мне делать? Энни с сочувствием посмотрела на свою подопечную.
– Мисс Джеми...
– Ничего не поделаешь. Сейчас он узнает правду, – сказала Джеми, взяв себя в руки. – Пойду, и будь что будет. – Она расправила плечи, с нервной улыбкой посмотрела на Энни и спустилась по лестнице следом за горничной.
– А-а, входи, Джеми. – Ричард был так поражен происшедшей с Джеми переменой, что у пего выскочило из головы, как она просила к ней обращаться. Мисс Джемайма Крейн. Она действительно преобразилась. Куда делся нескладный подросток, неуклюжесть которого подчеркивали нелепый балахон и штаны? Вместо него перед Ричардом стояла стройная, изящно одетая девушка. Роскошные темно-рыжие кудри обрамляли чуть заостренное книзу лицо, освещенное громадными... испуганными... зелеными глазами.
– Прошу, садитесь, леди Кэлдервуд. И вы, мистер Грейвз, – вежливо заговорил Ричард, стараясь не выдать ни словом, ни жестом охвативших его чувств.
Джеми па какой-то миг застыла, будто пригвожденная к полу властным, полным угрозы взглядом леди Кэлдервуд, стоявшей посередине гостиной с видом хозяйки. Затем, нащупав рукой подлокотник кресла, она опустилась в него. Ричарду показалось странным, что служанка так вольно себя ведет, хотя, с другой стороны, девушка была бледна как полотно и, казалось, вот-вот потеряет сознание.
Ричард вел себя как радушный хозяин. Дворецкий принес напитки. Граф обменивался любезностями с леди Кэлдервуд, а сам искоса поглядывал на Джеми, и, лишь убедившись, что мертвенная бледность сошла с ее лица, вздохнул с облегчением и всецело сосредоточил внимание на гостях. Он был полон решимости держать ситуацию под своим контролем.
То, что эта женщина настоящая ведьма, совершенно ясно. Помоги, Господи, ее несчастному безвольному мужу! Даже Джон Кэлдервуд заслуживает лучшего. А уж этот Грейвз... Очень подходящая фамилия для типа, от которого так и веет смертью и тленом[1]. Неудивительно, что Джеми убежала от него. Какой бы ни была эта девушка, при мысли о том, что она может оказаться во власти омерзительного старика, Ричард похолодел.
Не успела закрыться дверь за спиной дворецкого, как леди Кэлдервуд пошла в наступление:
– Вы пишете, милорд, что в вашем поместье находится девушка, у которой якобы есть рекомендательное письмо от мисс Джесмины Кэлдервуд. У вас сложилось впечатление, что мисс Кэлдервуд находится в преклонном возрасте и отправилась за границу для поправки здоровья.
Ричард слушал с каменным лицом.
– Должна сказать вам, сэр, что вас ввели в заблуждение. В моем поместье никогда не работала никакая Джемайма Крейн. – Леди Кэлдервуд, видимо, наслаждалась тревогой и унынием, мелькавшими в глазах Джеми. – Кроме того, в Кэлдервуде никогда не было престарелой старой девы. Помимо моего супруга, моих детей и меня, есть еще только один член семьи, и это моя падчерица Джесмина Кэлдервуд.
Леди Кэлдервуд повернулась в своем кресле и ткнула обвиняющим перстом в сторону Джеми.
– Вот она сидит перед нами, испорченная, непослушная дочь, которая бежала из дома вместо того, чтобы исполнить свой долг перед семьей.
Леди Кэлдервуд не отрывала негодующего взгляда от Джеми, которая сидела, вцепившись в подлокотники кресла.
Ричарду удалось скрыть потрясение под маской вежливого интереса.
– Могу я спросить, мэм, в чем заключался долг, от выполнения которого уклонилась ваша падчерица?
Леди Кэлдервуд повернула голову и посмотрела на хозяина дома. Весь ее вид говорил о том, что она полностью уверена в своей победе. – В замужестве, вот в чем, – со злостью заявила она. – Ее отец потратил немало сил, подыскивая для нее подходящего жениха... она бесприданница, видите ли, да и вообще лишена каких бы то ни было достоинств. Так вот, отец нашел для нее чрезвычайно выгодную партию. Да только для мисс Джесмины, оказывается, воля отца ничего не значит. Я приехала, чтобы забрать ее и склонить к повиновению.
Дама умолкла, победоносно глядя на Ричарда.
Что ж, сила закона была на ее стороне. Никто не имеет права запретить родителям распоряжаться судьбой дочери.
– Мне хотелось бы кое-что прояснить для себя, леди Кэлдервуд, – заговорил он ровно, размеренно, ну, разве что несколько напряженно. – Ваша падчерица совершила побег, чтобы избежать брака, который она считает... ну, скажем, неприемлемым. Могу я поинтересоваться, кто ее жених?
Прежде чем леди Кэлдервуд успела ответить, раздался плаксивый голос Ральфа Грейвза:
– Она моя невеста, сэр! Я явился сюда, чтобы заявить: она принадлежит мне!
– В самом деле? – В голосе Ричарда неожиданно прорезались ледяные нотки. – Но я что-то не видел никакого сообщения о помолвке.
– Пока что мы договорились по-семейному, – вмешалась леди Кэлдервуд, – а официально объявим о помолвке, как только моя падчерица вернется домой. Ну, вы понимаете, начнутся визиты и все такое...
– Да, да, понимаю. – Ричард одарил гостей натужной улыбкой, лихорадочно соображая, что делать. По правде говоря, положение безвыходное. Оставался только один путь. Ну что ж, он знает, как поступить.
Леди Кэлдервуд тоже улыбалась. Судя по всему, она была уверена, что все в порядке.
– Мы вам чрезвычайно признательны, сэр. И, думаю, будет лучше, если мы все просто забудем о том, что она жила здесь. В Кэлдервуде об этом никто и не заикнется. А со свадьбой придется поторопиться.
