деревянной лестнице, и все стихло.
Джеми перевернулась на бок и застыла, глядя перед собой. Что же произошло? Этот Калеб уже пытался один раз похитить ее, и вот он снова здесь! Он что, связан с отцом? Как такое возможно? Разве что...
Ей вспомнилось, что говорил Ричард в день их бракосочетания: слуга некоего джентльмена нанял Калеба и его сообщника, чтобы они похитили ее. Отец? Способен ли он на такую подлость? Очень бы хотелось сказать: «Нет, не способен», но увы... Отец одержим стремлением во что бы то ни стало добиться своего. Он вообще похож на сумасшедшего. Джеми невольно вздрогнула. Ладно, это потом, сейчас время думать о более конкретных вещах.
Куда ее завезли? Она никогда не была здесь. Кто же?..
Звук шагов на лестнице прервал поток ее мыслей. Дверь с треском распахнулась. Калеб, не говоря ни слова, шагнул к кровати и легко, словно Джеми ничего не весила, взвалил ее на плечо.
– Пошли, – буркнул он и зашагал вниз по ступенькам, вытряхивая из Джеми всю душу. На лестнице было темно и пахло пылью. Спустившись, Калеб пинком распахнул дверь и, войдя в комнату, с довольной ухмылкой бросил Джеми па широкую кровать. Затем он достал из кармана веревку и привязал ее лодыжки к железным прутьям спинки.
– Чтобы не бродила где попало, – пояснил он с издевкой. – Хозяину пришлось не по нутру, куда я тебя засунул, но он обидится до смерти, если ты вдруг исчезнешь. – Он вышел, но еще долго Джеми слышала его смех.
Она лежала неподвижно, стараясь перебороть нахлынувший на нее страх. «Ричард, – шептала она снова и снова. – Ричард, я люблю тебя, я знаю, что ты придешь». Она повторяла и повторяла это как заклинание и незаметно стала успокаиваться. Она не допускала и мысли, что он может не прийти. А значит, она должна быть в полной готовности помочь ему.
Джеми осмотрелась. Комната, хотя и запущенная, (была намного лучше ее прежней камеры – большая, обставленная тяжелой старомодной мебелью, явно нуждавшейся в полировке. Кровать, на которой лежала Джеми, была мягкая, застланная бельем. С потолка спускался шелковый полог, такой же, как и шторы на высоком окне, правда выцветший и рваный. Когда-то это была уютная комната.
– Как приятно видеть тебя снова, моя дорогая, – послышался голос. – Извиняюсь за причиненные неудобства.
Джеми, вздрогнув, повернулась. Дверь открылась так тихо, что она не слышала. Голос, однако, она узнала сразу – визгливый тенорок Ральфа Грейвза.
– Сожалею, что не смог тебя встретить, но все равно, добро пожаловать в Батингхерст, Джесмина! Я ведь говорил, что мы увидимся!
– Я этого не хотела, – проговорила Джеми. стараясь скрыть за гневными интонациями владевший ею страх.
– Ну да, конечно, но все к лучшему, как ты скоро убедишься. Мы получше узнаем друг друга, ты останешься довольна, обещаю.
От его похотливой улыбки Джеми пробрала дрожь.
– Мой муж убьет вас за это, – процедила она сквозь сжатые зубы. – Но если вы меня отпустите, у вас будет время скрыться...
Ральф Грейвз расхохотался, эхо заметалось по комнате.
– Никакого мужа у тебя нет, Джесмина. Пока нет. Твой пресловутый брак незаконен и будет аннулирован.
Джеми закусила дрожащую губу.
– Как твой отец и рассчитывал, в надлежащее время мы сыграем свадьбу, а пока ты останешься тут, в Батингхерсте, будешь обучаться супружеским обязанностям. Ты понимаешь, о чем я? – Грейвз захихикал.
Джеми вздернула подбородок.
– Я ни за что вам не подчинюсь! – выкрикнула она. – Никогда!
– Никогда – это очень долго, Джесмина. А у меня есть разные способы заставить тебя передумать. Советую хорошенько все взвесить. К сожалению, я сегодня занят и не могу остаться, чтобы... укрепить наше знакомство. А ты пока подумай.
Он ушел, а Джеми лежала, проклиная свою несдержанность. Упрямство ей не поможет. Он так и будет держать ее связанной по рукам и ногам, будет унижать ее и издеваться до тех пор, пока не сломит. Нет, надо заставить его поверить, что она сдалась и не думает о побеге. Пусть потешится. Джеми представила, как Грейвз дотрагивается до нее, и по ее спине побежали мурашки. И все равно, она не пойдет на поводу у эмоций. Джеми принялась обдумывать, как следует себя вести при следующей встрече.
Несколько часов никто не появлялся. Когда же наконец дверь открылась, Джеми была во всеоружии.
– Кузен Ральф, – жалобным тоном начала она, – вы не дадите мне чего-нибудь попить?
Грейвз бросил на нее довольный взгляд.
– Почему же нет, если ты так мило просишь. Откуда-то из-за большого шкафа донесся звук льющейся жидкости, затем появился Ральф, держа в руке наполненный стакан.
Пока он шел к кровати, Джеми, хоть и с великим трудом, сумела принять сидячее положение.
– Может, развяжете мне руки, сэр? – попросила она жалобно. – Они так болят!
Несколько секунд Грейвз смотрел на нее, размышляя.
– Ладно, – решился он наконец, – отсюда ты все равно не сбежишь. Дверь заперта, а окно... Через окно не советую и пытаться, оно закрыто, да к тому же тут очень высоко. – Он поставил стакан на столик у кровати и, достав из кармана большой нож, перерезал веревку у нее на руках.
