Юстасия Скотт, леди Осалтон, подняла глаза от вышивки, которой она занималась, и посмотрела на свою дочь, стоявшую в другом конце гостиной:
– Хотя ты так не думаешь, Вайолет, но твой брат совсем не глупый человек. Он доверяет своему кузену.
– Совершенно не понимаю, почему он доверяет, зная о его репутации и его отношениях с женщинами.
– Ты прекрасно знаешь почему. Они очень близкие друзья, их связывают хорошие отношения в течение многих лет. Дамьен всегда покровительствовал Гарольду, и Гарольд ценит это. Дамьен никогда не предаст Гарольда.
Вайолет с сомнением покачала головой:
– Возможно, ты права, но эта американская девица, мисс Уилсон... Можно ей доверять? Дамьен весьма привлекательный мужчина, а ты ведь знаешь, что говорят об этих американках.
– Нет, я не знаю, что о них говорят.
– О, мама, не будь такой наивной.
–Я не наивная, я просто не прислушиваюсь к сплетням и необоснованным обобщениям.
Вайолет возмутилась:
– Мама, все американцы очень страстные. Как ты думаешь, почему они победили при Йорктауне? Они дикие и беспощадные, у них кровь бурлит в жилах, они такие, каким и Дамьен может быть иногда. Когда они чего-нибудь хотят, их нельзя остановить, они готовы на любые жертвы. Они как упрямые, непреклонные бараны.
– Насколько я понимаю, мисс Уилсон нужен именно Гарольд, – уверенным тоном произнесла леди Осалтон и быстрее стала работать иголкой.
– Ей нужен титул. И у Дамьена он есть тоже. Плюс красивая внешность.
– Более низкий титул.
Вайолет подняла тонкие брови:
– Не думаю, что для американцев это имеет значение.
Пожилая леди отложила в сторону свое вышивание и с удивлением посмотрела на дочь:
– Этого не может быть.
– Да, мама, это так. Большинство из них понятия не имеют, что граф выше барона, а титул маркиза превосходит титул графа. Я слышала об этом от виконтессы Лансдаун, а она сама американка, хотя никто из окружающих уже не помнит об этом. Она сумела избавиться от акцента и теперь говорит как истинная англичанка.
Леди Осалтон опять взялась за вышивание, хотя она так и не пришла в себя от совершенно непостижимого предположения, что кто-нибудь, американец он или нет, может не знать различия в титулах. Нотка недоверчивости все еще звучала в ее голосе, когда она сказала:
– Виконтесса Лансдаун меня совершенно не интересует. Важно, что Гарольд наконец нашел себе жену. И это произошло, когда я уже потеряла всякую надежду на то, что он отвлечется от своих глупых научных экспериментов и подумает о женитьбе. И если Дамьен является самым надежным человеком, который может привезти мисс Уилсон домой, то пусть он этим и занимается. Потому что я хочу, чтобы эта девушка была здесь.
– Но ты же знаешь, мама, что ее деньги являются ее единственным достоинством.
Отложив опять в сторону свою работу, мать с возмущением сказала:
– Я этого не знаю и считаю, что тебе должно быть стыдно говорить такие вульгарные вещи. – Прижав руку ко лбу, она продолжала: – Иногда я удивляюсь, что Гарольд и ты – брат и сестра. Он бы никогда не сказал такого, чтобы оскорбить меня, он такой вежливый мальчик.
Вайолет с трудом сдержалась, чтобы не прореагировать на мелодраматическое высказывание матери.
– Я только стараюсь быть честной. Поместье не дает тех доходов, которых можно было ожидать, а я больше не могу сокращать свои расходы.
Леди Осалтон опять взялась за вышивание.
– Пожалуйста, не говори об этом, Вайолет. Ты знаешь, мне это неприятно. – После небольшой паузы она добавила: – Главное – то, что Гарольду кто-то понравился, и я испытала огромное облегчение. Мне совершенно не важно, откуда она приехала, и я собираюсь с открытым сердцем принять ее в нашу семью. В конце концов, благодаря ей у нас появится наследник. Я хочу только того, что полезно для нашей семьи, и деньги меня не интересуют.
– Конечно, они тебя не интересуют, мама, – со злостью подтвердила Вайолет.
Но все в аристократическом доме Осалтонов прекрасно понимали, что Вайолет, которая хотела иметь солидное приданое, чтобы заполучить престижного мужа, вопрос о деньгах волновал очень сильно.
Буря продолжалась, и домик скрипел и трещал, как старый корабль. Дамьен сидел на полу, вытянув ноги и привалившись к стене, и маленькими глотками пил кофе из металлической кружки.
Глядя на освещенный огнем профиль мисс Уилсон, которая сидела неподвижно, любуясь на огонь в камине, он удивлялся, почему Гарольд не упоминал о том, что она невероятно очаровательна.
– Я встретил совершенную женщину, – рассказывал ошеломленный Гарольд, влюбленно улыбаясь, когда он возвратился из Америки. – Она настолько хорошая, что я готов считать ее святой. Она вежлива и повинуется своим родителям. Она милая, приветливая и очень искренняя. Я не могу представить себе, что у нее бывают недобрые мысли. В ней персонифицировались чистота, доброта и совершенство. И, спасибо
