— Зачем? Ведь я и на самом деле не была невинной овечкой.
— Я тебе вот что скажу, Джеки. Если будешь вести себя, как побитая собака, то и все остальные будут относиться к тебе соответственно — тебя запинают ногами. Такова человеческая природа. Но если ты, глядя прямо в глаза, всем говоришь: «Да, в моей жизни случались ошибки, и что из того?», то ты, таким образом, вовсе не отвратишь от себя людей — напротив, все будут уважать тебя.
— Одного уважения мне недостаточно. Меня уважают члены моего экипажа.
— Ты, наверное, очень одинока. — Джеки потупилась.
— Поэтому я очень надеюсь, что у нас получится забыть то, что произошло прошлой ночью. Если ты согласен, что это возможно.
— Возможно, но при одном условии. — Эйдриан наклонил голову, чтобы видеть ее глаза. — Если ты научишься хоть немного радоваться жизни. Ты действительно чересчур серьезно ко всему относишься.
— Я знаю, — кивнула Джеки. — Мне нельзя быть другой.
— Согласен. Ведь рядом с тобой никогда не было человека, на которого ты могла бы рассчитывать, верно?
— Мне удобнее рассчитывать только на себя.
— Это понятно, учитывая обстоятельства твоей жизни.
— Но я хочу научиться.
— Чему? Рассчитывать на других? Джеки невесело рассмеялась:
— Рассчитывать на других — это я вряд ли когда-нибудь смогу, но я очень хотела бы… ну… стать чуть повеселее, научиться радоваться жизни и получать удовольствие. Как ты думаешь… э-э… как ты думаешь, ты сумеешь меня этому научить?
Эйдриан растроганно смотрел на Джеки. Никогда еще он не встречал человека, которому так было бы полезно пожить в свое удовольствие.
— Ох уж и не знаю… — проговорил он с важным видом.
— Я ведь не совсем безнадежная. Я могу научиться всему, если захочу.
— Посмотрим. Иди сюда. — Он похлопал рукой по деревянному настилу рядом с собой. — Сядь поближе.
— Зачем это?
— Что ж ты такая недоверчивая? Сядь же. Вот так. — Эйдриан положил руки на колени и выпрямил спину.
Джеки, перепугавшись не на шутку, оглянулась по сторонам.
— Я не собираюсь медитировать прямо здесь, на палубе.
— Чего ты боишься? Опасаешься, как бы кто-нибудь из команды не подумал чего?
— И из пассажиров. — Эйдриан тяжко вздохнул.
— Почему бы тебе хоть раз не плюнуть на то, что подумают остальные? Я бросаю тебе вызов.
Джеки собралась было что-то возразить, но прикусила язык.
— Если тебе это поможет, я тебя успокою: медитировать мы не будем, потому что, если говорить серьезно, ты и отдаленно не представляешь себе, что такое медитация, до нее тебе еще далеко, годы пройдут, пока ты научишься.
— Давай не будем обижать друг друга. Просто скажи, что мы собираемся делать, и все.
— Учиться быть спокойными и освобождаться от всего, хоть ненадолго сбрасывать с себя напряжение.
— Я могу спокойно сидеть.
— Я сказал не «сидеть», а «быть», не только внешне, но в первую очередь внутренне. А теперь сядь вот так. — Эйдриан дождался, пока она усядется рядом, повторив его позу. — Закрой глаза, — продолжал он успокаивающим голосом. — Расслабься. Прислушайся к окружающему тебя миру. — Он следил за Джеки, ожидая, когда начнут расслабляться ее плечи. — Расслабься.
— Я пытаюсь! — процедила Джеки сквозь зубы.
— Не надо «пытаться», весь фокус в том, что нужно не делать, а просто быть.
Но Джеки лишь еще более напряглась, сосредоточив все свои силы на том, чтобы выполнять его указания.
Эйдриан устроился за ее спиной и сел, расставив ноги по обеим сторонам от нее.
— Попробуем избавиться от этого. — Он помог Джеки снять куртку, положил руки ей на плечи и принялся их массировать. — Расслабься же… прислушайся к шуму воды… почувствуй дуновение ветерка… дыши глубоко… — Едва ее мышцы стали расслабляться, как Джеки снова напряглась и повернулась к Эйдриану. — В чем дело?
— Мне нужно проверить.
— Что еще проверить? — недовольно спросил он.
— А ты не слышишь? — Что?
— Этот вибрирующий звук. Похоже, один из парусов заполаскивает.
— Ну и что?
— А то, что нужно выяснить какой и решить, что делать.
— А Тай не в состоянии тебя заменить?
— Конечно, в состоянии. Но когда я на палубе, он всегда ждет моих указаний.
— Только не сейчас. — Эйдриан взял ее голову в свои руки и повернул лицом вперед. — Оставь его выполнять свою, работу.
— Ладно. — Джеки снова оглянулась. — Но у меня через несколько минут вахта, так что давай поскорее заканчивать
Эйдриан расхохотался:
— Ты неисправима.
На лице Джеки отразилась тревога.
— Возможно. Но это же не помешает нам остаться друзьями?
— Можно попробовать.
— Ты только не считай меня совсем уж безнадежной, ладно? Я действительно хочу, чтобы ты научил меня получать от жизни удовольствие.
— Хм… — Эйдриан, изображая серьезность, покачал головой. — Это задачка не из легких.
— Ты классный парень. — Джеки дерзко улыбнулась.
— Кому, как не тебе, это знать.
— Эйдриан! — рассмеялась она, и он с наслаждением растворился в звуке ее смеха. Очень уж ему нравился этот грудной чувственный смех.
— Пусть у нас с тобой не будет секса, но пошутить-то на эту тему мы можем! Более того, я думаю, это должно стать непременным условием.
— У меня тоже есть идея. — Джеки опять посерьезнела.
— Да?
— Мне всегда хотелось научиться готовить, а ты превратишь это занятие в развлечение.
Эйдриан тут же представил себя с Джеки на кухне.
— А можно заниматься этим без одежды?
Джеки толкнула его в грудь, и он упал назад, опершись на локти.
— Кто из нас безнадежен, так это ты!
— Ладно, ладно, я научу тебя готовить, а ты за это обучишь меня навигации.
— Идет. — Джеки собралась было протянуть ему руку, но в следующую минуту раздумала и отдернула ее.
— Ах ты, трусливая овца.
— Пусть лучше трусливая овца, чем глупая ворона.
— Ну что, слабо?
Джеки протянула руку. Эйдриан медленно сжал ее, ощутив твердые мозоли на нежной коже, и на минуту удержал в свой. Маленькие ручки мужественного, сильного капитана и искусной, опытной любовницы.
— По рукам.
