Джеки затрепетать от радости.
Женский голос за кадром приглашал телезрителей совершить путешествие на волшебный остров в поисках затонувшего сокровища. Крепко сжимая в ладонях кружку с кофе, Джеки подалась всем корпусом вперед, с ужасом ожидая услышать свое имя. Но речь, на ее счастье, пошла о пороховнице. На экране появился Карл Райдер. Журналист расспрашивал его о подводных раскопках и о том, что археологи надеются найти. В черном гидрокостюме, с развевающимися на ветру выгоревшими волосами, Карл был мрачно красив. Хотя его манера держаться перед камерой запросто могла нагнать сон на кого угодно.
Следующим объектом внимания журналистов стала гостиница. Телезрителям сообщалось, что затонувшее сокровище — далеко не единственное, что может привлечь на острове: в старинном особняке, по слухам, обитает привидение.
На экране появилась Эллисон в костюме южной красавицы. Она, радушно встретив гостей на веранде, устроила им экскурсию по дому.
— Синклеры, поди, будут довольны, — заметил Тай.
— Еще бы, — согласилась Джеки. Она подумала, что у них на кухне сейчас, наверное, тоже работает телевизор, даже если они еще не закончили подавать завтрак. — Нам такая реклама не по карману.
— Их реклама и нам тоже впрок, ведь первый кадр — наша шхуна.
— Верно.
Пока камера двигалась вслед за Эллисон в заднюю часть дома, голос за кадром уже вещал для тех, кого не прельщали старинные корабли, затонувшие сокровища и таинственное привидение, расхваливая кухню здешней гостиницы, которая предлагала вниманию постояльцев огромный выбор роскошных блюд, приготовленных местным шеф-поваром Эйдрианом Синклером.
«Выбор роскошных блюд?» Джеки вскинула бровь. Женщина за кадром произнесла эту фразу с таким выражением, точно слово «роскошный» относилось не к блюдам, а к Эйдриану. Однако, когда на экране появился сам шеф-повар, Джеки пришлось признать, что это определение характеризовало его как нельзя лучше.
Ослепительно улыбаясь в камеру, с ямочками на щеках, Эйдриан пояснял, что он готовит. Джеки было больно сознавать, что он так выкладывался перед телевизионщиками лишь для того, чтобы отвлечь их внимание от нее. И он, разумеется, ничуть не преувеличил, сказав, что устроил для них целое феерическое шоу. После скучного интервью с Карлом Райдером стало совершенно ясно, почему сюжету из кухни было посвящено так много времени. Материал, где Эйдриан рисовался на кухне, составлял добрую половину всего репортажа.
Тут Джеки вспомнила, что Эйдриан говорил ей о своей мечте стать артистом. Какая досада, что ему это не удалось! Преданная любовь публики была бы ему обеспечена.
Но тогда они никогда бы не встретились.
Подумав так, Джеки вновь почувствовала, как в ее душе шевельнулось сомнение, но на сей раз ее тревожил другой аспект их с Эйдрианом отношений. Как она только могла всерьез рассуждать о возможности встречаться с таким сногсшибательным, наделенным мощной природной харизмой красавцем? В отношениях с мужчинами Джеки никогда не испытывала никаких комплексов, но ведь Эйдриан не какой-то там среднестатистический мужчина, каких вокруг пруд пруди. Неужели ей охота постоянно с кем-то конкурировать? А как насчет верности? Джеки всегда помнила, что мужчины полигамны по своей природе. А как может хранить верность мужчина, перед которым все женщины буквально падают?
Надо быть полной дурой, чтобы связаться с таким.
Так отчего ж ей никак не удается выбросить его из головы и так и тянет сказать ему «да»?
Передача закончилась, и появившиеся на экране ведущие в студии, поблагодарив корреспондента за репортаж с Жемчужного острова, перешли к другому сюжету. Совершенно подавленная, Джеки выключила телевизор.
Сияющий от радости Тай с улыбкой повернулся к ней:
— Ну уж если после такой передачи билеты не разлетятся в момент, то я не знаю, что тогда.
— Да, репортаж хороший, — мрачно кивнула Джеки.
— Ну? — Тай пристально взглянул на нее. — А почему тогда у тебя такое обеспокоенное лицо?
— Ты о чем? Я спокойна. — Джеки принялась аккуратно складывать разбросанные на старом сундуке журналы по судоходству. — Я просто в восторге: наш корабль показали, его название упомянули, а о нас ни словом не обмолвились. Что может быть лучше?
— Я не о передаче говорю. Ты последние две недели что-то все хандришь. — Тай посмотрел на телевизор, а потом снова перевел взгляд на Джеки. — У вас с Эйдрианом, как я погляжу, что-то не ладится?
— Не понимаю, что ты имеешь в виду. — Джеки схватила свою пустую кружку и пошла в камбуз. — Между нами ничего нет.
— Меня не проведешь, Джеки. — Тай проследовал за ней к кофеварке. — Я за вами обоими приглядываю. Он хочет тебя, а ты — его.
— Да, мы оба здоровые, нормальные люди со всеми своими естественными потребностями. И что из того?
— Естественные потребности? Он это так называет?
— Да не знаю я, как он это называет! — Джеки потерла лицо ладонями, вспоминая выражение Эйдриана, когда тот сказал, что все это перестало для него быть развлечением и игрой. — Я сбита с толку.
— Ну, так поделись со мной. — Тай облокотился о стойку. — Расскажи, что тебя сбивает с толку.
Джеки, признав свое поражение, опустила плечи.
— Эйдриан хочет, чтобы мы встречались.
— А ты этого не хочешь?
— Я не знаю, чего хочу. Но знаю, чего не хочу — чтобы наше предприятие заглохло. Не хочу потерять шхуну. Не хочу переезжать на другое место и все начинать с нуля.
— И ты об этом думаешь сейчас, когда у нас пошло дело с круизами?
Джеки взяла кофейник, чтобы налить себе кофе. Только нового повторения того спора, который состоялся у них осенью, ей сейчас и не хватало. Рука дрогнула, горячий кофе пролился на стойку, и Джеки, чертыхнувшись, поставила кофейник на место.
— Ладно, так и быть, придется тебе все рассказать, никуда не денешься.
— А! — воскликнул Тай. — Стало быть, мои подозрения не напрасны. Хоть ты и давала слово от меня никогда ничего не таить, дела, выходит, обстоят хуже, чем ты говорила.
— Они обстояли хуже. — Джеки робко подняла на него глаза. — Сейчас все идет на лад. Честное слово. Именно поэтому я и боюсь все испортить. Правда, очень может быть, я это уже сделала.
— Как так?
Джеки уставилась в свою кружку.
— Эйдриан на меня ужасно злится.
— Из-за того, что ты сказала, будто не хочешь его?
— Я хочу его. Но я не хочу расхлебывать кашу, когда он наиграется со мной и меня бросит.
— С чего ты взяла, что все получится именно так?
— Ох, Тай, оставь, ради Бога! Когда, скажи на милость, у меня все складывалось так, как надо?
— Ты права, но чаще всего в этом виновата ты сама.
— Что? — Джеки уставилась на Тая.
— Ты всегда выбирала не того, кого нужно. Либо это были мужчины такие же безответственные, как твой отец, либо совсем никчемные, которым ты позволяла топтать себя ногами. А потому не мудрено, что они предавали тебя, моя девочка. Эйдриан Синклер — первый достойный мужчина, встретившийся на твоем пути, и если ты не дашь ему шанс, будешь дурой.
Джеки стояла неподвижно, осмысливая его слова.
— Я что, по-твоему, должна связаться с Эйдрианом, несмотря на то, что это может испортить все дело?
— Сама ж говоришь, что он бесится. Так что ты тогда теряешь? Ты только смотри не томи его шибко долго. В этом деле, как говорится, «промедление смерти подобно». Смотри не потеряй все из-за своей
