– Что же?
– Он воплощение расточительности. Сын одного из богатейших и влиятельнейших людей в Голливуде. Настоящий красавчик. Богатый. Вечно носится по всему миру, встречается с красивыми женщинами, на короткой ноге со знаменитостями, завсегдатай великосветских раутов… Но что-то не похоже, чтобы он получал от всего этого удовольствие. – Эйми попробовала салат – должно быть, получилось слишком пресно, потому что она добавила еще сельдерея. – Поэтому, когда свежая, жизнерадостная Джулианна Мур начала на нем виснуть, я подумала: «Солнышко, обожжешься».
– Но почему? Вы ведь только что сказали, что у него куча денег и связи в Голливуде… Это-то ей и нужно! Может, обжегся он, а не она?
– Неужели вы думаете, что он ее в самом деле любил?
– Нет. Я просто думаю, что она начата с ним встречаться из-за корысти.
– А! – Эйми улыбнулась. – В этом и состоит разница между мной и Джулианной. Она жаждет славы, а я – нет. При мысли о том, что меня будут узнавать на улице, меня бросает в дрожь.
– Значит, вы не стали бы с ним встречаться?
– Встречаться с Байроном Парксом? – рассмеялась Эйми. – Ни за какие деньги! Во-первых, у него какой- то измученный вид и он производит впечатление неглубокого человека, а во-вторых, я ненавижу такой образ жизни.
– Понятно, – произнес Ланс изменившимся голосом. Некоторое время он молча смотрел на таблоид, а потом взял и бросил его в мусорное ведро.
– Зачем вы это сделали? – удивленно спросила Эйми.
– Вам же они не нравятся.
– Могли бы почитать сами.
– Меня такие вещи тоже не интересуют.
«Какой он сегодня странный! – подумала Эйми. – Может, его в городе что-то расстроило?» Но она не стала ни о чем расспрашивать и снова начала думать о предстоящем вечере: хватит ли у Гая смелости предстать перед ней? Лансу он показывается. Почему бы ему не показаться ей? Конечно, она рассчитывала не только на то, чтобы просто его увидеть, но и на нечто большее. Возможно, со временем… Эта мысль заставила Эйми покраснеть, но она тут же заверила себя, что они не станут спешить. Однако сначала ей нужно его увидеть.
– Ланс, – нерешительно окликнула она, ставя на поднос две тарелки с обедом. – Можно вас спросить?
– Да.
Он по-прежнему стоял у мусорного ведра, отвернувшись от нее.
– Меня интересует Гай – я хотела сказать, мистер Гаспар.
Оттого, что она осмелилась назвать его по имени, по телу Эйми пробежали мурашки.
Он взглянул на нее, почуяв недоброе.
Эйми не знала, что сказать: она не хотела, чтобы Ланс догадался, что между ней и его хозяином завязалась тесная дружба. К тому же между ними ничего не было. Пока что.
– Помните, когда вы меня наняли, то сказали, что, возможно, со временем мистер Гаспар привыкнет ко мне и покажется. Но он от меня по-прежнему прячется. Это просто ужасно: ведь это из-за моего присутствия он безвылазно сидит в башне. Я пыталась убедить его, что мне все равно, как он выглядит, но боюсь, он мне не верит. Не могли бы выдать мне совет, как убедить его выйти из своей башни?
– Нет.
– Нет? И это все? – Она нахмурилась. – Больше вы мне ничего не скажете?
– Могу сказать вам только, чтобы вы бросили эту затею.
– Но почему?..
– Эйми… – Байрон, стиснув зубы, обдумывал ответ: сердце его сжималось от разочарования. Ему даже дышать было трудно, не то что думать. Он смотрел на Эйми, стоявшую на залитой солнечным светом кухне. Как она охарактеризовала Джулианну? Свежая и жизнерадостная? Вся жизнерадостность Джулианны напускная. Это описание как нельзя лучше соответствует самой Эйми. Байрон глубоко вдохнул и прикрыл глаза. «Говори как Ланс», – напомнил он себе. – Похоже, что в течение последних нескольких дней вы начали испытывать к Гаю Гаспару нежные чувства. Не стоит этого делать. Он не для вас.
– Но почему? – Она стала похожа на разъяренную медведицу, защищающую своих детенышей. – Потому что вы находите его внешность отталкивающей?
– И не только я один, – произнес он самым зловещим голосом, на какой был способен. – Клянусь, если вы его увидите, он вам совсем не понравится. Не уговаривайте его выйти к вам. Он не станет этого делать.
– Но вы же говорили, что он покажется! Когда ко мне привыкнет!
– Он передумал.
– Когда? – Эйми уперла руки в бока.
– Сегодня утром.
– Кто вам сказал?
– Он сам.
– Нет, мне это нравится! – Она схватила тряпку и принялась сердито вытирать стол.
Байрон чувствовал ее обиду. Больше всего на свете ему хотелось подойти к ней, обнять и утешить. Но он не мог, даже если бы она ему и позволила. Он не смел к ней прикоснуться.
– Эйми…
Прижавшись спиной к столу, он подыскивал нужные слова. Ну как ей объяснить? У него у самого сердце разрывалось. «Встречаться с Байроном Парксом? Ни за какие деньги!» Он крепко вцепился в стол.
– Оставьте Гаспара в покое. Так будет лучше не только для вас, но и для него. Мне кажется… – Господи, ну как же это объяснить? У него сжалось сердце. – Мне кажется, что он уже успел в вас немного влюбиться. А он и без этого достаточно настрадался в жизни.
Похоже, эта мысль раньше не приходила Эйми в голову. Она сразу осунулась.
– Я не хочу, чтобы он страдал.
Байрон вгляделся в ее лицо. Оно выражало искреннее участие.
– Боюсь, вы уже заставили его страдать. Не стоит ухудшать положение.
Эйми долго молчала.
– Скажите, что с ним? – спросила она. – Почему он прячет лицо? Он что, покрыт рубцами? Или имеет врожденное уродство? Как он хоть выглядит?
– Вам этого лучше не знать. – Ланс смотрел на поднос: по-видимому, ему не терпелось поскорее смыться. – Если обед уже готов, то дайте я его отнесу.
– Да, конечно. Забирайте. – Она махнула рукой.
– Ну вот, вы сердитесь.
– Я сама не знаю, что я сейчас чувствую. – Она скрестила руки на груди, стараясь не смотреть ему в глаза.
Байрон покорно взял поднос и вышел из кухни. Сейчас он испытывал лишь одно чувство: сожаление.
Глава 12
Самый верный способ потерпеть поражение – это отказаться от борьбы.
Вечером Эйми решительно вошла в кабинет и с грохотом опустила поднос с едой внутрь «немого официанта».
– Хочу вам кое-что сказать, – заявила она, потянув за веревку. Когда поднос поднялся на верхний этаж, она повернулась лицом к камере. – Я делилась с вами тем, чем никогда не делилась ни с кем на свете. Рассказывала о своих проблемах с весом, о бабушке, о чувствах, которые испытываю к мужчинам, а у вас даже не хватает смелости показаться мне! В моих глазах вы после этого трус. А с трусами я не ужинаю. Пока вы не откроете дверь и не сядете со мной за один стол, я с вами ужинать не буду. Я буду вам домработницей, но недругом.
С этими словами Эйми вышла из комнаты с гордо поднятой головой. Она ждала, что Гай ее окликнет, но этого не произошло. Жаль. Она уже подготовилась к конфронтации и испытала легкое разочарование, что
