оттолкнувшись, полетел прямо на мачту. Услышав крик Авроры, Чанс умудрился вовремя поднять ноги, чтобы не удариться головой. Он хотел оттолкнуться от мачты и приземлиться на ноги, как показывала Джеки, но слишком рано отпустил веревку и вместо этого благополучно приземлился на пятую точку прямо у ног Авроры.
«Недурно», – подумал он, тряся головой, чтобы избавиться от искр в глазах.
– Чанс! – Пышные юбки взлетели колоколом, когда Рори опустилась рядом с ним на колени. – Ты не пострадал?
– Разве что мое достоинство, – ответил он, поморщившись. – Но кому оно нужно? – Он улыбнулся ей. – Все, что мне нужно, – это ты.
– О, Чанс, – вздохнула она, обнимая его, – не пугай меня так больше, ведь я не могу без тебя.
– Это значит, что ты отвечаешь мне «да»? – спросил он, поправляя на носу очки.
Она лукаво улыбнулась:
– Но ведь ты еще ничего не спрашивал.
– Не спрашивал? – Он нахмурился, пытаясь припомнить все, что только что наговорил ей. и понял, что она права. – Ну тогда дай мне еще минуту. Это не так просто, как может показаться.
Он распрямил спину, морщась от боли, затем достал из кармана черную бархатную коробочку. Открыв ее, он уставился на кольцо, боясь поднять глаза на Аврору. Теперь все зависело только от нее: и кольцо, и он сам, и вся его жизнь.
Переведя дыхание и набравшись храбрости, он подал ей коробочку. Аврора с восхищением взглянула на камень, сверкающий и переливающийся всеми цветами радуги.
– Аврора, – ласково спросил он, – ты выйдешь за меня замуж?
Она подняла на него полные слез глаза и улыбнулась:
– Да, Чанс. Конечно, да!
И она бросилась в его объятия. Он крепко прижал ее к своей груди, зажмурившись и впитывая в себя это мгновение, чтобы запомнить его на всю жизнь, а публика вокруг ликовала, хлопая в ладоши.
Эллен сидела на веранде, склонив голову на плечо мужа и любуясь сценой на корабле.
– Напомни мне, чтобы я ни в коем случае не участвовала в организационном комитете на следующий год.
– Почему же, дорогая? – спросил Норман, выглядевший несколько ошарашенным после всех последних событий…
– Потому что, – обвила она рукой его талию, – ничего лучшего, чем сегодняшний пиратский бал, мы уже не придумаем.
Эпилог
– Дорогие друзья, мы собрались сегодня, чтобы стать свидетелями клятвы между этим мужчиной и этой женщиной, клятвы, даваемой лишь однажды по закону людскому и согласно слову Божьему.
Аврора не ожидала, что этот день будет таким волнующим. Как-никак они с Чансом официально женаты уже больше года. Не прошло и двух дней после той памятной сцены на корабле, как он потащил ее к юристу, настаивая на том, что ради ребенка все должно быть оформлено официально, а потом они уже подумают и о себе. Она пыталась объяснить ему, что одной церемонии было вполне достаточно. Свидетелями тому были ее брат и сестра, его родители и, наконец, они сами. Что еще ему было нужно?
Теперь же, стоя с букетом цветов у алтаря, сооруженного на лужайке рядом с домом, она радовалась, что он все-таки настоял на своем. Алтарь установили специально для этого торжественного события, но он был так прекрасен, что они вполне могли бы использовать его и в будущем, ведь в их гостинице модно было проводить еще и свадьбы. Исполинские дубы протягивали свои ветви над их головами, словно это были балки церковного свода. Цветы в горшках распускались даже в тени, а молодой плющ взбирался вверх по деревянным подмосткам алтаря туда, где возле священника стояли они с Чансом.
Сзади них разместились самые дорогие люди: Эдриан и Эллисон, родители Чанса, маленькая Николь, которой недавно исполнилось шесть месяцев, тетя Вивьен, прилетевшая из Нью-Йорка специально ради такого случая, и Бобби с Пейдж.
Слезы радости затуманили глаза Рори, когда священник попросил ее и Чанса посмотреть друг на друга и взяться за руки. Чанс выглядел таким привлекательным в жемчужно-сером смокинге – первый раз за весь год она видела его в строгом костюме. На ней же было платье ее прабабушки: тончайший кремовый шелк, ниспадающий до пят и обшитый изящным белым кружевом. Венок из белых роз и воздушная сеточка украшали ее волосы. Судя по глазам Чанса, светившимся восторгом с того момента, как она взошла к алтарю, опираясь на руку брата, он был в восторге от своей невесты.
– Согласны ли вы, Оливер Норман Чанселлор, взять в жены эту женщину, Аврору Николь Чанселлор и, назвав ее супругой своей перед лицом Господа, быть с ней в горе и в радости, любить, почитать и заботиться о ней, как о самом себе, пока смерть не разлучит вас?
Он улыбнулся и уверенно произнес:
– Да.
Пока священник, повернувшись к Рори, повторял те же слова, настоящее смешалось в ее памяти с образами давно прошедших дней. Воспоминания о том, как радовался Чанс, когда они принимали своих первых гостей, как рос их восторг, когда гостиница с каждым днем приобретала все большую популярность. Она вспомнила, как он строил свой дом для них – в направлении дубовой аллеи, ведущей от гостиницы в глубину острова. С какой гордостью и нежностью он смотрел на ее подросший животик, в котором жил их ребенок. А как он спал рядом с ней, положив руку ей на живот, чтобы чувствовать каждое движение их малыша!
И благоговейный трепет на его лице, когда врач впервые дал ему в руки плачущую дочь.
– Мисс? – прошептал священник.
