– С большим удовольствием, – улыбнулся Чанс, хотя он давно уже не возился со счетами. Его работа была гораздо более сложной и трудоемкой. Но возможность вести счет Сен-Клеров позволяла ему хотя бы косвенно участвовать в их предприятии. – Ты еще не передумала назначить великий день на завтра? Прежде чем подавать прошение, не мешает лишний раз все проверить.
– Нет, не передумала. – Рори начала распечатывать документ. – Эллисон отпросилась на завтрашнее утро у своего шефа, а мне надо быть на пирсе только к двенадцати. Так что утром мы пойдем в банк.
Она вынула распечатанный листок.
– Давай еще разок пройдемся по всем пунктам и проверим, все ли в порядке.
Они подошли к диванчику, где Чансом были аккуратно разложены все папки с документами. Наблюдая за ним, Рори едва сдерживалась, чтобы не застонать от отчаяния. За две недели она испробовала все известные ей средства, чтобы дать ему понять, что она не против его инициативы. Она уже подумывала, что если бы он не был таким образованным, можно было бы решить, что он туп как бревно.
Никто из них не был серьезно увлечен кем-то другим. У нее было несколько приятных легких знакомств за этот год, и она была уверена, что Чанс не горит энтузиазмом развивать свои отношения с Пейдж. Он никогда не говорил о ней, и, насколько Рори было известно, за две недели у них не было ни одного свидания.
Тогда что же им мешало? Два взрослых свободных человека нравятся друг другу. По крайней мере Чанс ей нравился, и он об этом знал. Неужели ему даже не любопытно, что еще могло бы быть между ними интересного и приятного, кроме работы над проектом?
Они стояли перед диваном, и Чанс проверял каждый лист, прежде чем Рори убирала его в большой коричневый конверт. По мере того как диванчик пустел, конверт становился все увесистее, а ее отчаяние все безумнее. Это был их последний вечер вместе. Если в следующие несколько минут ничего не произойдет…
– Ну вот и все, – сказал Чанс, уставясь на опустевший диван.
– Вот и все, – повторила Рори. Ей хотелось плакать. Или кричать. Прижимая к груди набитый конверт, она умоляюще посмотрела в его глаза. То, что она увидела в них, заставило ее сердце затрепетать. Наконец-то маска равнодушия исчезла с его лица, в глазах читалась страсть, та же страсть, что горела в ее груди. Он хотел ее. Это было так очевидно. И она устала ждать, когда он сделает первый шаг.
«Сейчас или никогда!» – сказала себе Рори и порывистым движением припала к его губам. Прильнув к нему, она почувствовала, что от неожиданности он сжался. «Только не отталкивай меня! – молила она. – Ответь мне, прошу, поцелуй меня!»
Наконец Чанс сдался и заключил ее в свои объятия. Конверт с документами, выскользнув из ее рук, упал на пол. Чанс жадно ласкал плечи и волосы Рори, губы его приоткрылись.
О да! Аврора ликовала. Ее нога медленно скользила вверх по его бедру. А он руками обхватил ее бедра и прижал к себе, так что возбуждение разлилось по всему ее телу.
– Аврора, – простонал он, целуя ее шею, – Аврора…
– Да… – Томный вздох вырвался из ее груди.
Рори не смела даже мечтать об этом: это было уже не просто подтверждение интереса, тщательно скрываемого столько мучительных дней подряд, это было пламя, вырвавшееся наружу, всепоглощающая страсть, которой она отдавалась, сгорая, словно свеча на ветру. Она лишь повторяла про себя: «Не останавливайся! Только не останавливайся!»
Если Чанс остановится, он начнет думать, и его убийственная логика тут же представит ему кучу причин, почему они не должны прикасаться друг к другу. Но это было так прекрасно, разве могло в этом быть что-то плохое? Неужели он не чувствует то же самое?
Слыша, как бьется его сердце, она прильнула к нему всем телом, как бы говоря ему: «Да, да, я согласна на все, чего хочешь ты!» Если хоть раз он сделает что-то, не предаваясь размышлениям, возможно, у них все получится. Потом будет много времени для рассуждений. А сейчас она хотела только чувствовать, чувствовать, как они медленно погружаются в сладкую негу.
Высвободив заправленную в шорты рубашку, Рори гладила ладонями его напряженные округлые мускулы. Рука Чанса тоже проскользнула под ее блузку, и, не успевая отвечать на его жадные поцелуи, Аврора застонала от наслаждения. Зажмурившись, она взяла его руку и притянула к своей груди.
«Не останавливайся!» – кричали ее губы, руки, все ее тело.
Отвечая на ее пылкие мольбы, Чанс нагнулся и подхватил ее на руки как пушинку. Она вскрикнула от неожиданности, но он снова припал к ее губам, будто желая выпить ее дыхание. Он отнес ее в спальню и опустил на кровать – насколько она могла догадаться, не открывая глаз.
Приятная прохлада простыней окутала ее, и она протянула руки, желая увлечь Чанса и ощутить на себе тяжесть его тела. Но этого не произошло. Открыв глаза, Рори увидела то, чего боялась: страсть в его глазах уступила место сомнению.
«Нет, не думай!» – хотела она закричать. Надеясь отвлечь его бдительный рассудок, она сняла очки с его носа и отбросила их в сторону. Чанс хотел было протестовать, но она обеими руками обняла его голову и насильно притянула к своим губам.
Он ответил с благодарной нежностью, снова отдаваясь страсти и забывая обо всем. Длинные пальцы неуклюже покусились на пуговицы блузки, тщетно пытаясь их расстегнуть. Тогда Рори просто сняла ее через голову и тоже откинула в сторону. Его глаза очутились как раз на уровне светло-зеленых чашечек ее лифчика. Аврора улыбнулась, видя, что битва выиграна и его разум потерпел окончательный крах. Покрывая горячими поцелуями ее глаза, щеки, шею, он дошел до одетых тончайшим атласом грудей. Обняв их своими ладонями, он коснулся языком сосков через прозрачную ткань. Возбуждение тысячами звездочек рассыпалось по ее телу.
Желая большего, Аврора – не без помощи Чанса – стащила с него рубашку, и Чанс кинул ее на пол. Она провела влажными ладонями по его плечам, чувствуя, как трепещет каждый мускул. Его тело было прекрасно, совершенно.
В порыве страсти он сорвал лифчик, обнажив ее грудь, и припал губами к соскам. Аврора таяла, каждой своей клеточкой отзываясь на его ласки.
