Сердце замерло в его груди – сейчас глаза ее заблестят, и она улыбнется ему. Он ждал, что она вздохнет и скажет, что тоже любит его. Конечно, любовь – это слишком много, чтобы хотеть этого вот так, сразу, но Чанс подозревал – надеялся, – что Аврора любит его.
Но вместо этого Рори продолжала смотреть на него большими глазами, будто не веря тому, что он только что сказал. Он и сам боялся в это поверить. Дрожа от волнения, Чанс наклонил голову, и его губы почти коснулись ее, как вдруг…
– Подожди-ка. – Рори отпихнула его, толкнув рукой в грудь. Отпрянув, он увидел, что ее глаза сузились и сверкнули яростью. – Давай все выясним раз и навсегда. Ты влюблен в меня, от этого у тебя головокружения, и в связи с этим неприятным и неожиданным ощущением ты заявляешь, что я разру шила твою жизнь? Так? Я ничего не упустила?
– Только то, что я не женюсь на Пейдж, что я свободен, и мы можем быть с тобой.
– Что ж, не так уж плохо. Только вот у меня вдруг пропало желание иметь с тобой дело.
– Не понимаю! – Чанс откинулся на подушки, не веря своим ушам.
Рори встала и решительно зашагала к двери.
– Не надо меня провожать – не трудись. Я сама знаю дорогу. – Она дошла до двери и повернулась к нему. – Я бы пожелала тебе счастливо оставаться, но, полагаю, уже поздно, поскольку я, как оказалось, все разрушила, так что просто скажу тебе: до свидания.
– Это мы еще увидим. – Неожиданно для себя Чанс в один миг очутился около нее и уперся рукой в дверь, не давая Рори открыть ее. – Я признаюсь тебе в любви, а ты просто встаешь и уходишь, будто я – твой злейший враг!
– Ты сказал еще, что от любви ко мне тебя тошнит!
– Черт возьми, Аврора! – Он запнулся, не находя подходящих слов. – Я не мастер произносить красивые речи, согласен! Мне трудно объяснить тебе, что я чувствую, потому что когда ты рядом – я немею, теряюсь, словно испуганный мальчишка. И единственное, что меня пугает еще больше, чем быть рядом с тобой, – это мысль о том, что тебя не будет рядом!
– Ты боишься меня? – недоверчиво спросила она.
– Я сказал «немею» и «теряюсь». «Бояться» – это слишком мягкое слово, поверь мне.
– Но… почему?
– Потому что тебе сейчас ничего не стоит разбить мне сердце. Потому что я не могу себе представить, чтобы ты когда-нибудь смогла испытывать ко мне такие же сильные чувства. – Дрожащими ладонями он коснулся ее лица и посмотрел в глаза, безмолвно умоляя понять его. Если она сейчас уйдет, он не переживет этого. – Ты так нужна мне. Я согласен на все, я буду самым счастливым человеком на земле, если ты только позволишь мне быть частью твоей жизни.
– Ты идиот. – Слезы заблестели на ее щеках. – Ты и правда ничего не замечаешь, да?
– Чего не замечаю?
– Как сильно я тебя люблю. – Рори схватила Чанса за рубашку, будто собиралась встряхнуть его, но вместо этого бессильно прижалась к его груди. – Я люблю тебя так сильно, что это съедает меня изнутри. Уже две недели я умираю от любви. Ты не представляешь себе, чего мне стоило все это время скрывать свои чувства и видеть, как ты ухаживаешь за Пейдж, хотя ты был мне так нужен и сердце так отчаянно рвалось из груди!
Ее слова и слезы ранили его в самое сердце.
– Боже мой, Аврора… – Чанс обнял ее за плечи, качая поникшую голову на своем плече. – Я ничего не знал.
– Как ты мог не знать? – всхлипнула она. – Я без ума от тебя. Я ненавижу тебя. Каждый день ты приносил мне столько боли, сколько я не испытала за всю свою жизнь.
– Прости меня, любимая. Не плачь. Пожалуйста, прости меня. – Он целовал ее лоб, щеки, глаза, слезы. – Я идиот. Ненавидь меня, убей меня, но, пожалуйста, только не разлюби!
Он порывисто прижал ее губы к своим, вкладывая в этот поцелуй всю свою нежность, мольбу о прощении, о любви. Узнать, что все это время она ждала его, и теперь потерять все – он не пережил бы этого. Отступив назад, Чанс заглянул Рори в глаза.
– Мне так жаль. Я не знал, – он поцеловал ее в лоб, – прости меня, – в уголок рта, – умоляю, – и снова в губы… – Позволь мне любить тебя.
– Да, – выдохнула Аврора, отвечая на его поцелуй. – Да, да. Люби меня, Чанс. И пусть боль уйдет.
– Уйдет навсегда. Я клянусь тебе. – Дрожащими руками он поднял ее, понес в спальню, осыпая поцелуями по дороге, и опустил на постель. Еще сильнее, чем желание слиться с ней, ощутить жар ее тела, было желание унять боль, которую, сам того не зная, он причинил ей. Его пальцы нащупали пуговицы ее блузки. Она хотела помочь, но он нежно отстранил се руки.
– Нет, позволь мне, – прошептал он. Страсть переполняла его, и голос звучал хрипло.
Аврора откинулась на подушки, в ее глазах все еще сверкали слезы, когда она следила за его медленными движения ми. От нежности, с которой он касался ее, сердце еще сильнее сжималось в ее груди. Он покрывал поцелуями ее щеки, ресницы, собирая губами соленые капельки ее горя, шею, отзываясь нежным прикосновением на каждый удар пульса, бьющегося под шелковистой кожей. Расстегнув блузку, он спустился по бархатной тропинке между ее грудями к теплому, мягкому животу. Он чувствовал, как дрожат ее мускулы, и страсть охватывала его с новой силой, но, сдерживая собственную жажду, он заставлял себя прислушиваться к Рори.
Сняв с нее одежду, Чанс разделся и сам – теперь ничто не мешало им чувствовать друг друга каждой клеточкой кожи. Все его ощущения сконцентрировались в трепещущих кончиках пальцев, ласкавших ее тело – вниз по плечам, животу, к ногам и обратно, не отрывая рук, одним плавным движением. Его поцелуи все еще были нежными и ласковыми, кончик языка очертил пульсирующий круг около изящного пупка и, впитывая терпкий вкус ее кожи, стал медленно подниматься вверх. Ее соски поднялись, словно розовые бутоны, умоляя его о прикосновении. Когда он обхватил один из них губами, ее спина выгнулась под ним, и
