ужаса, когда она сказала, что с удовольствием оказала бы им такую же услугу – «когда-нибудь, она надеется».
Закончив разговор, Чанс снял очки и протер глаза. Он предпочел бы стоять безоружным перед вооруженной до зубов дивизией, чем унижать Пейдж перед их друзьями, но другого выхода не было.
Решив предпринять последнюю отчаянную попытку, Чанс ушел с работы пораньше и отправился в клуб, где Пейдж имела обыкновение оставлять лодку на дневной стоянке. Когда он парковался на площадке, с соседнего места отъезжал грузовой фургон, и – Чанс готов был поклясться – человек за рулем был чрезвычайно похож на капитана Боба. Однако Чанс отложил выяснения этого на более удачное время, так как сейчас ему предстояло слишком важное дело.
Ноги плохо слушались его, когда он шел по узкой тропинке между офисом и магазином лодочной компании по направлению к докам. Ну почему еще несколько лет назад он не понял, что его чувство к Пейдж не было любовью? Почему он безропотно позволял все это время загонять себя в угол, так что теперь единственным выходом оказалась необходимость обидеть близкого ему человека?
Он сразу же заметил лодку Бакстеров – тридцать два фута неподдельной роскоши. Пейдж сидела на носу, спиной к каюте. На ней был черный купальник, подчеркивающий изящные линии ее хрупкого тела. Глаза были закрыты темными очками, а на лице застыла мечтательная улыбка. Чанс с удивлением изучал это умильное выражение ее лица, когда заметил, что рядом с ней лежит книжка в яркой обложке – в таких обложках печатали приключенческие романы.
«Пейдж, – с нежностью подумал Чане, – всегда любила романтические приключения, где лихой герой на белом коне или на черном «харлее» похищает прекрасную девушку и увозит ее навстречу опасностям». Он спросил себя, что же она нашла в нем, тощем, длинном банкире. Кое-кто, возможно, считал его пуританином. Правда, не Аврора. Когда она смотрела на него, он чувствовал себя самым неотразимым и храбрым героем из всех, кто когда-либо жил в фантазиях девушек.
– Чанс? – Пейдж очнулась и сконфуженно уставилась на него сонными глазами. – Что ты здесь делаешь? Разве уже пять часов?
– Нет, я ушел с работы пораньше. – Он оглядывался вокруг, пока она накидывала купальный халат. Надеясь протянуть время, Чанс кивнул в сторону клуба. – Представляешь, я только что видел капитана Боба – он уезжал со стоянки, когда я подъехал.
– Капитан Боб? Ах да, – сказала она, – он приезжал поговорить со мной насчет ремонтных работ на «Воле пирата».
– А что, есть какие-то проблемы?
– Нет, ничего серьезного, – успокоила его Пейдж, – несколько незначительных поломок, которые надо устранить, прежде чем судно можно будет спустить на воду. А поскольку туристический сезон заканчивается, капитан Боб решил отправиться в Корпус-Кристи и помочь с ремонтом.
– А Сен-Клеры знают об этом? – спросил Чанс, понимая, что проблемы с пиратским кораблем могли существенно отразиться на успехе бала.
– Да, я предупредила Эллисон вчера, когда мы ездили за покупками. – Пейдж улыбнулась, и солнечный зайчик сверкнул в ее блестящих русых волосах. – Не могу дождаться, когда ты увидишь все, что мы накупили. Хочешь, отправимся сейчас в гостиницу, и я тебе все покажу?
– Нет, Пейдж. – Ужас предчувствия вжимал Чанса в землю, словно непосильная ноша лежала на его плечах; капельки пота змейками струились по его спине, хотя он снял пиджак и расслабил узел галстука. – Я пришел пораньше, потому что хочу с тобой поговорить. Ты не против, если я спущусь к тебе?
– Разумеется. – Легкая тень легла на ее лицо. – Залезай в каюту, я принесу тебе что-нибудь выпить.
Чанс спустился за ней по крутым ступенькам в небольшую каюту, обитую плюшем в бежевых, черных и белых тонах. Пейдж прошла вперед через стеклянную дверь в кухню, отделанную деревом с хромированными вставками.
– Будешь холодный сок или, может, что-нибудь покрепче?
– Я бы не отказался от виски, если у тебя есть. – Ему срочно надо было прийти в себя и успокоиться. Закатав рукава рубашки, Чанс сел на диванчик в форме подковы, ожидая Пейдж. На кофейном столике на подносе живописно лежали скромные остатки пиршества: недоеденный кусочек сыра, печенье и клубничные хвостики. Пустая бутылка горлышком вниз торчала из ведерка со льдом.
– Ты проголодался? – кивнула она в сторону остатков, подавая ему бокал.
– Нет, просто посмотрел.
«Интересно, – подумал Чанс, – что здесь происходило во время визита этого капитана Боба?» Однако он не чувствовал ни ревности, ни злости, только дружеское беспокойство за Пейдж, и это подтвердило правильность его решения.
– Я вижу, у вас здесь была вечеринка. – «Или тайное свидание», – улыбнулся он про себя.
– Не будь глупым. – Она кинула в бокал кусочек льда из граненого хрустального стакана. – Мы с Бобби просто мирно побеседовали о кораблях, море, и я, как гостеприимная хозяйка, должна была его чем-нибудь угостить.
Чанс внимательно посмотрел ей в глаза и не увидел в них ни тени хитрости или вины. Да и трудно было себе представить, чтобы между изящной Пейдж и этим мускулистым великаном мог завязаться роман. Ее должны привлекать светские обходительные красавцы, а не грубый моряк, носивший измятую майку с вырезом до пупа, выставляя на всеобщее обозрение свою волосатую грудь. Капитан Боб, конечно, подмигнул ей пару раз, но ведь он не дурак. Он должен понимать, что Пейдж Бакстер, дочка техасского миллионера, никак не для него.
– Итак, – напомнила она, усевшись на подушку и пожав под себя ноги, – о чем ты хотел со мной поговорить?
Чанс напрягся. Господи, если бы только можно было перевести часы на час вперед, чтобы эта пытка была уже позади!
– Пейдж, я… – Он наклонился вперед, потирая ладонями колени, и уставился на кофейный столик, боясь поднять взгляд на свою несостоявшуюся невесту. Если он посмотрит ей в глаза, то не сможет уже найти
