У Летти пересохло во рту. Она мельком подумала, что стоящая рядом женщина, наверное, считает ее потерявшей голову дурой, пялящейся на чужого мужа и не выполняющей свои прямые обязанности. С трудом взяв себя в руки, Летти решила, что ей надо молчать.
Надеясь только, что это не обман зрения, вызванный постоянной тревогой за Билли и тяжелой работой, она быстро склонилась над счетом, стараясь побороть растущую тяжесть в груди. Казалось, ей нечем дышать.
Когда она вновь подняла глаза, лицо Дэвида было непроницаемым. Он женат! Летти еще раньше заметила кольцо с огромным брильянтом на левой руке той женщины. А сама она была только воспоминанием для него – ничем иным. Но не стоит волноваться, она не собирается причинять ему неприятности. Стараясь выглядеть как можно более спокойной, она протянула Дэвиду коробку и счет, кивнула в ответ на благодарность и невидящими глазами смотрела, как он уходит.
Его жена вышла первая. Дэвид, задержавшись у двери, быстро обернулся, увидел, что Летти занята другим делом, и тоже вышел.
Направляясь в свой офис за магазином, Летти не заметила безнадежный взгляд, которым Дэвид проводил ее удаляющуюся фигуру. Она торопливо поднималась по ступеням в квартиру, находясь словно в тумане и стараясь думать только о том, что надо обязательно посмотреть, как чувствует себя Билли. Если она займется мужем, то, наверное, тяжесть в груди исчезнет. Но прошло много времени, прежде чем она смогла немного успокоиться.
Два дня спустя в офисе зазвонил телефон. Летти подняла трубку, стараясь сконцентрировать свои мысли на необходимости расширения ассортимента товаров. Все так быстро раскупалось. Не иметь возможности угодить покупателям, особенно перед праздниками, было все равно что вообще лишиться покупателей. Но ей было трудно думать о чем-либо кроме Дэвида.
И ночью, и днем лицо Дэвида преследовало ее. Ночами было хуже всего. Лицо было постаревшим, конечно, – ему ведь уже сорок пять. И сердце Летти болело от вновь проснувшихся воспоминаний, но она ничего не может изменить. Слишком поздно.
Вместе с тем, она чувствовала и злость. Злость на судьбу. И на свою глупость, когда поверила матери Дэвида, чей горестный голос так долго помнила. И на то, что не подумала навести справки, доверившись той женщине. И впервые Летти сердилась на Билли.
Но больше всего она злилась на Дэвида. Даже не встретился с ней, тут же женился и забыл ее. Черт с ним! Какое право он имеет снова поднимать в ее душе забытые чувства? Ну почему он должен был вернуться именно сейчас, когда жизнь только-только наладилась? И смотреть так, как будто она ему никто? Он даже не знает, что у него есть сын. Летти подняла телефонную трубку.
– Летиция Бинз слушает.
– Летиция?
Летти задохнулась от волнения. Только один человек кроме отца называл ее полным именем.
– Дэвид? – После стольких лет она с трудом произнесла его имя, но постаралась говорить деловым тоном. – Вам не понравилась покупка?
– Летиция, – голос казался очень напряженным, – я не знаю, что и сказать. Мне показалось – меня ударили молотом, когда я увидел тебя.
«Мне тоже», – молчаливо согласилась она, но вслух произнесла:
– Все годы, Дэвид, я думала, что ты убит. Твоя мать так сказала, и я поверила…
Летти замолчала. После короткой паузы он ответил:
– Она тоже верила в это. Я был взят в плен, и очень долго обо мне ничего не сообщали. – Со слабой попыткой пошутить он добавил: – Боюсь, что турки не слишком хорошо работали в этом направлении.
Затем, после более продолжительного молчания, его голос, совершенно безжизненный, продолжил:
– Моя мать сказала мне, что ты вышла замуж.
– Да, – начала Летти, но вдруг поняла, что концы не сходятся с концами.
– Не может быть! – вскричала она. – Я еще не была замужем, когда разговаривала с твоей матерью в шестнадцатом году. А после этого мы не виделись.
– Но она сообщила с твоих слов, – недоумевал Дэвид.
– Я никогда подобного не делала, – горячо возразила Летти в совершенном пренебрежении к правилам грамматики. Когда-то ошибки в ее речи очень веселили Дэвида. Но не сейчас. – Она врала тебе!
– Наверное, она что-то перепутала.
– Она никогда ничего не путала, – негодовала Летти. – И знала, что делает. Просто твоя мать всегда была против меня, против нашего брака. Что же, ее мечты сбылись. Но это подло – говорить…
– Летиция, – оборвал он резко, – моя мама умерла два года назад.
– О, – Летти была готова прикусить язык. – О, Дэвид, извини, мне очень жаль, я не знала.
– Ты и не должна была знать. – Голос стал более спокойным. – Я звоню, потому что увидеть тебя было для меня большим потрясением… Ты, наверное, тоже испытала шок, думая, что я… Вот я и решил позвонить и извиниться.
Она ответила так же сдержанно:
– Не стоит. Но очень мило с твоей стороны позвонить мне. Рада, что ты счастлив и хорошо устроен… – «Мило»… «Рада»… Глупые слова! Сразу выдают ее происхождение.
– Летиция. – Сдержанность и спокойствие исчезли начисто. – Увидеть тебя после всех этих лет… Летиция… Я должен поговорить с тобой. Мы могли бы где-нибудь встретиться?
