настолько измучился и ослабел, что упустил то мгновение, когда смог наконец разглядеть ее лицо в уже рассеивавшемся ночном мраке? И не обратил внимания на то, что далекий горизонт окрасился в угрюмый серый предрассветный цвет? Ванг Тоху наверняка уже доложили, что на палубах сбежавшие узники не обнаружены, и он, по всей видимости, отдал приказ вести поиски наверху, где, таким образом, им теперь не удастся укрыться. Словно в подтверждение его опасений, где-то вдалеке раздался скрежет поднимаемого люка, и над палубой прокатилось гулкое эхо множества шагов. Люди – множество людей – направлялись к тому месту, где скрывались они.
– Чина, – прошептал решительно Этан, подзывая девушку к себе, но она и так уже стояла рядом с ним, указывая рукой в темноту, где на фоне чернильного цвета воды вырисовывалась неясная огромная тень.
Сердце Этана как будто подпрыгнуло, и он лишь с огромным трудом сдержал рвавшийся из груди ликующий вопль: прямо на них надвигался «Орион», чьи мачты смутно проглядывали сквозь пелену густого предутреннего тумана.
– Они за нами плывут, не правда ли? – взволнованно зашептал Брэндон. – Чина, а ты что, не рада?
– Не знаю, – ответила она, с беспокойством взирая на капитана, который выглядел почему-то до странности спокойным. – Что происходит, Этан? Что-нибудь не так?
– Ложитесь! – коротко приказал он и толкнул Чину с Брэндоном за корзины. Только теперь он понял, почему Раджид в зашифрованном послании, переданном через девушку, упомянул о баке корабля. И все же он не верил глазам, видя на борту «Ориона» холодные черные жерла выстроенных в ряд артиллерийских орудий. «Неужели сейчас заговорят пушки?» – с сомнением спрашивал он сам себя. Ему было известно, что на корабле Тилера имелось шесть девятифунтовых орудий. Но как удалось узнать о них Раджиду и освободить из плена канониров, чтобы вести из пушек огонь?
Без всякого предупреждения из разверстых жерл вырвалось желтое пламя, и вслед затем донесся оглушительный грохот. Палуба под ногами содрогнулась и резко накренилась от ударов ядер. Целились метко, с таким расчетом, чтобы не причинить вреда маленькой группе людей на корме. Этан, поняв, что Раджид нарочно выжидал, когда «Орион» поближе подплывет к «Звезде лотоса» и развернется так, чтобы снаряды били по баку, не задевая кормы, засмеялся от радости.
– Прекрасно сделано, друг мой! – прошептал он. – Просто великолепно!
Брэндон начал что-то восклицать в страшном возбуждении, когда пушки после короткой паузы дали второй залп.
– Молодец, Раджид! – закричал Этан и расхохотался. Закачавшись, как пьяная, «Звезда лотоса» еще сильнее накренилась. На палубах поднялась сущая неразбериха: одни пытались лихорадочно загасить пламя, вспыхнувшее сразу в нескольких местах, другие карабкались по вантам в безуспешном стремлении ослабить главный парус, чтобы вывести корабль из-под огня.
Палуба грохотала от топота ног.
– Сейчас они повернут штурвал, – предупредил Этан и приложил палец к губам.
Бушприт описал дугу, огромный руль заскрипел и застонал, однако время уже было упущено. Пушки сделали свое, дело, и огонь, раздуваемый свежим утренним ветром, разгорался все сильнее и сильнее. Дети беспомощно кашляли от дыма, окутавшего палубы, на глаза Чины навернулись слезы.
С борта «Ориона» раздался третий и последний залп. Чина услышала пронзительные вопли матросов, которые посыпались с мачт, как перезрелые плоды с деревьев. Среди корзин, как раз возле них, плюхнулось покалеченное тело, и Филиппа, взвизгнув, уткнулась лицом в шею своей сестры и конвульсивно сжала ее руку.
– Чина! – услышала девушка голос Этана и, повернув к нему голову, увидела, что по лицу его пробегают отбрасываемые пламенем огненные всполохи.
– Там внизу нас ждет лодка, – произнес он быстро. – Может быть, попробуем забраться в нее?
У нее перехватило дыхание.
– Конечно! Но как добраться до нее? Наверняка нас сразу же заметят, как только мы попытаемся воспользоваться веревочной лестницей.
Этан успел уже продумать этот вопрос, как только увидел, едва поверив собственным глазам, нос маленькой лодочки, вынырнувшей из темноты, и сидевших в ней матросов, смотревших в их сторону.
– Я смогу спустить вас на веревке. Завяжем покрепче узлы, и можно будет ничего не бояться. Поскольку мы проделаем все это под прикрытием корзины, то, вполне возможно, нас и не заметят.
– Дети должны спуститься первыми, Этан, – произнесла Чина.
– Я сам спущу Филиппу в лодку, – сказал капитан Бладуил.
Все оказалось значительно проще, чем он полагал. Пламя, добравшись до главной палубы, жадно набросилось на веревки и мачты. Китайцы предпринимали неимоверные усилия, чтобы спасти от огня снасти и паруса. Убитые и раненные во время бомбардировки загромождали проходы, мешая работать остальным. И о сбежавших узниках уже никто не вспоминал.
Ветер внезапно прекратился, и дым повис над палубами густыми, тяжелыми облаками. Однако ни Этан, ни Чина, как ни тяжело им было дышать, не жаловались на это, так как не желали лишаться его спасительного покрова.
Веревка, наскоро размотанная с ближайшей бухты, было накрепко обвязана вокруг талии Филиппы, цепко обхватившей Этана за шею, и они начали спуск.
– Не бойся, – успокаивал он девочку, чувствуя, как она дрожит при виде черной воды, колеблющейся далеко внизу, и маленькой лодочки, удерживаемой на одном месте с помощью багра.
– А я и не боюсь, – заверила его Филиппа с детской непосредственностью. – Особенно с тобой. Чина сказала, что ты можешь все, а она никогда не врет.
Этан не нашел, что ответить на такие слова, и к тому же ему пришлось собрать все свои силы: рана на руке открылась, и веревка от крови стала скользкой, что уже само по себе создавало определенную опасность. Хотя Чина, точно выполнив его указания, сделала узлы с интервалами в четыре фута, ему все равно казалось, что он может сорваться в любую минуту, тем более что дополнительная тяжесть
