вид левитации. В этом случае внешние ощущения так сильно овладевают полем сознания, что субъект начинает воспринимать свое тело так, как будто оно парит над землей. 'Когда я пыталась оказать какое-то сопротивление, мне казалось, что меня влечет вверх неодолимая сила. Не знаю, с чем можно сравнить это ощущение, ибо оно было намного сильнее, чем все другие мои духовные переживания, и потому тщетны попытки его описать… Более того, признаюсь, что оно повергло меня в страх, который поначалу был весьма велик, потому что, увидев свое тело таким образом возносящимся над землей, что я могла поделать? Хотя дух увлекал тело за собой вверх с такой великой сладостью, что сопротивляться ему было невозможно, чувств я не потеряла.
С этими описаниями перекликается опыт Ралмена Мерсвина, который утверждает, что в
Субъективный характер подобного переживания левитации фактически признан св. Терезой в следующих словах: 'Когда экстаз завершался, мое тело, казалось по-прежнему парило над землей, словно потеряло всю свою тяжесть. Это ощущение было настолько убедительным, что подчас я даже не чувствовала, как мои ноги касаются земли. Между тем во время восторга тело иногда кажется мертвым, полностью лишившимся всех своих сил. Оно остается в том же положении, в котором его застиг экстаз — так, если оно сидело, то и дальше продолжает сидеть неподвижно'. Очевидно, что в этом отрывке физическая неподвижность сосуществует с субъективным впечатлением «полета».[827]
В состоянии
'Когда душою собирается овладеть ее Жених, — говорит св. Тереза, — по Его команде закрываются врата строений и башен во всем замке. При этом Он лишает человека дара речи, и хотя другие способности еще как бы при нем и в его власти, невозможно произнести ни одного слова. Порой же человек лишается всех чувств, и тогда его конечности коченеют, словно душа покинула тело, а иногда бывает и так, что никакого дыхания заметить вообще не удается. Такое состояние продолжается весьма недолго, ибо когда эта общая заторможенность прекращается и тело приходит в себя, в нем оказывается достаточно сил для того, чтобы вновь вернуться к этой
Таким образом, эта духовная буря, по мнению св. Терезы, благотворно сказывается на тех, кто ее переживает, — они становятся 'более жизненными, чем были прежде'. Это переживание является своеобразным посвящением в 'небесные тайны', и если это не так, то нет никакого 'подлинного экстаза', а есть лишь 'физическая слабость, к которой женщины склонны благодаря утонченности своей натуры'. Между тем внезапность, сила и быстротечность подобных переживаний не вызывают заметных душевных расстройств. 'Это высшее состояние экстаза никогда не бывает продолжительным. Но даже когда оно кончается, воля по-прежнему столь опьянена, а разум столь вдохновлен, что в течение дня, а иногда и нескольких дней человек не способен забыть о любви к Богу, вернувшись к привычным занятиям. И хотя этот человек вполне и во всех отношениях, казалось бы, бодрствует, на самом деле он словно спит для всех земных дел'.[830]
Однако по восстановлении равновесия несомненные проявления мощных и ярких проблесков Абсолюта начинают проникать в обычную жизнь. Впечатления души после постижения ею высших уровней Реальности толкают ее к дальнейшей деятельности. Теперь она желает достичь вечного единения с тем, с чем на один короткий миг соединилась в экстазе. Своеобразное мистическое дарование — приобретенная и развитая в ходе созерцания способность постигать Реальность в экстазе — теперь подчиняет себе весь образ жизни и направляет внутреннее движение человека от множественности к Единому. От одного мимолетного взгляда на родные места его тоска по ним лишь усиливается. Его интуитивное постижение Абсолюта, которое наиболее явственно выражается в экстазе, побуждает его добиваться одного — искать единения с Божеством в вечности. 'Такие великие дары благодати, — говорит св. Тереза, — разжигают в душе жажду полного обладания Божественным Женихом, от Которого получает их'.[831]
Следовательно, экстатические состояния не просто возвышают душу до необычных уровней восприятия, они еще и обогащают ее жизнь, способствуют перестройке ее сознания, пробуждают и развивают в ней 'могущественную и неистовую любовь, влекущую ее домой'. Они дают ей ясное видение трансцендентных ценностей, в соответствии с которыми она теперь должна строить свою жизнь. Это видение включает в себя ясное осознание наплыва той великой Жизни, на которой зиждется ее маленькая жизнь. Поэтому неудивительно, что, пройдя через весьма значительные и глубокие переживания, которые задали телу немало хлопот, мистик выходит из 'благого экстаза' так же, как Паскаль из своего переживания Огня — преисполненным дивной радости и вдохновения, и при этом вполне умиротворенным, готовым отнюдь не к самоуслаждению полученным, но, напротив, к дальнейшим трудностям на Пути, предстоящим страданиям и жертвам во имя любви.
На Третьей ступени этой пылкой любви, говорит Ришар Сен-Викторский, любовь парализует действие. Символом этого состояния является единение [copula], а выражением — экстаз. Жаждущая душа, проницательно замечает он, больше не стремится
Вот каким образом состояние экстаза способствует претворению душевной субстанции в то, что ей предназначено, в соответствии с Добротой, Истиной и Красотой, которые суть Бог. 'Пребывая лицом к лицу с явленной ей Красотой, она полностью входит в неземную славу', проникая в пламенное сердце Реальности, погружаясь в сияющие ослепительной тьмой глубины своего Дома.
Глава IX
ДУША В ГЛУХОЙ НОЧИ
