троих стражников. Остальные воины встали вокруг ковра, правда довольно далеко от места трапезы, так чтобы не мозолить глаза завтракающим господам. Все сопровождавшие нас синсины собрались метрах в пятнадцати от ковра и один из стражников принялся их кормить.
На травке рядом с ковром стояло четверо слуг с полотенцами в руках, а рядом с ними еще один слуга, удивительно высокий и толстый, поставив рядом с собой огромный глиняный широкогорлый кувшин и вооружившись здоровенным ковшом, приготовился помочь господам вымыть руки.
Первыми совершили омовение правитель Тянь Ши и его дочь, за ними советник Шу Фу, ходивший как-то странно – боком и чуть приседая, за советником последовал Фун Ку-цзы, а последним был я. Воды мне досталось вдоволь, а вот чистого полотеньчика не досталось совсем, так что пришлось попользоваться уже влажным. Правде я умело выбрал полотенце Шан Те, справедливо рассудив, что девчушка в дороге «запылилась» меньше всех.
Когда я скромно и неторопливо подошел к столу, все остальные уже расселись. Тянь Ши, естественно, занял место во главе, то есть на самом высоком месте, по правую руку от него расположилась Шан Те, толстяк Шу Фу, как я заметил, попытался усесться рядом с девушкой, но у него ничего не получилось, поскольку правитель молча указал ему на место слева от себя. Мой почтенный учитель присел аккурат напротив правителя, аккуратно уложив свой чань бо рядом, так что я никак не мог определиться со своим местом, поскольку, где бы я ни сел, мне пришлось бы нарушить удивительно гармоничное расположение завтракающих. Однако мой учитель быстро развеял мои сомнения, указав мне место… позади себя. Как послушный ученик, я опустился там, где мне было указано, правда, чуть сбоку, так, чтобы мне были видны все завтракающие. Уже усевшись, я сообразил, что со своей «галерки» смогу дотянуться далеко не до всех кушаний, стоявших в центре ковра.
Но я напрасно беспокоился, кушанья и напитки нам стали подносить слуги, так что на мою долю досталось все то же самое, что и всем остальным. А вот Шан Те кормила ее служанка и при этом весьма тщательно обнюхивала каждое блюдо, чуть не погружая в него свой длинный тонкий нос. Разговор за трапезой касался в основном различных философских и космогонических вопросов и велся между правителем и учителем. Шу Фу так же принимал в нем участие, но ограничивался преимущественно восхвалением мудрости своего повелителя.
– Я не могу согласиться с тобой, повелитель, – громко и как-то размеренно, словно читая лекцию «под запись», проговорил Фун Ку-цзы, по-видимому, продолжая начатую ранее мысль, – Согласно древнему гаи тянь шо – учению о Небесном покрове, наш Мир имеет квадратную форму и покоится на месте, тогда как Великое Небо, накрывающее Мир, словно огромная чаша, вращается подобно гигантскому колесу, неся на себе все небесные светила, которые, в свою очередь, и сами передвигаются по этой небесной чаше. Именно поэтому Желтый Владыка и назвал наш Мир Под…небесной!
– Но согласись, мудрейший Фун Ку-цзы, что такое строение вселенной слишком сложно и… не объясняет многих… э-э-э… реалий. Мне представляется, что хунь тянь шо, Учение о небесных сферах, гораздо… объективнее объясняет мировой порядок. Посудите сами – Великое Небо в соответствии с этим учением имеет форму куриного яйца и состоит из нескольких вставленных одна в другую концентрических сфер. Поднебесная же подобна яичному желтку и плавает в центре вселенной, в мировой пустоте. Небеса поддерживаются испарениями, поднимающимися от почвы…
– Но каким же образом в этом случае приводятся в движение небесные светила и к чему они прикреплены?! – перебил старик рассуждения Тянь Ши насмешливым вопросом.
– Они движутся под действием небесного ветра! – немедленно ответил правитель.
– Какая поразительная мысль!!! – тут же воскликнул Шу Фу, едва успев проглотить плохо прожеванный кусок курицы.
Фун Ку-цзы неодобрительно покосился на него, а затем с льстивой улыбкой обратился к Тянь Ши:
– Но, правитель, твоя мудрость должна подсказать тебе, что в курином яйце не может быть… ветра. А потом, разве может какой-нибудь ветер дуть со столь постоянным… э-э-э… постоянством, ведь небесные светила идут все время одной и той же дорогой!
Правитель замер с не донесенной до рта черпалкой, придумывая ответ на аргумент учителя, а тот, неторопливо намазав кусочек лепешки соусом и запихнув его в рот вместе с кусочком отварной рыбы, принялся тщательно пережевывать пищу, с глубокомысленным прищуром глядя на хозяина «стола». Наконец тот опустил руку с черпалкой и задумчиво проговорил:
– Ну что ж, может быть дело вовсе и не в небесном ветре, возможно небесные светила просто прикреплены к различным небесным сферам, которые-то и движутся, неся на себе эти… э-э-э… светила…
Фун Ку-цзы тонко улыбнулся, сразу уловив в космогоническом построении Тянь Ши похожесть на изложенную им теорию. Не его улыбку мгновенно стер новый восторженный вопль Шу Фу:
– Только великий ум способен с такой быстротой рождать новые, оригинальные мысли!!!
Оба собеседника посмотрели на маленького толстяка, и какими же разными были при этом выражения их лиц!
Старик проглотил кусок, отвел негодующий взгляд от лучезарной физиономии советника и еще раз тонко улыбнулся:
– Кроме весьма слабой теории небесного ветра хунь тянь шо, так же как и новомодное сюань е шо или Учение бесконечного пространства, не объясняют еще одного… вопроса… Если наш Мир подобен яичному желтку, то есть кругл, то почему воды не стекают с него под действием Мировой Тяжести, которая, как мы знаем, располагается прямо под нашим Миром?!
Тянь Ши снова задумался, зато Шу Фу, желая, по-видимому, помочь своему повелителю в споре немедленно задал встречный вопрос:
– Но почему, о мудрейший, ты считаешь, что Мировая Тяжесть располагается прямо под Поднебесной?..
Фун Ку-цзы нахмурившись, перевел взгляд на толстячка, а в его глазах полыхнула мгновенная радость – своим вопросом этот прихлебала явно себя подставил. Однако, старик не спешил с ним разделаться, он сделал ровно такую паузу, чтобы правитель тоже обратил внимания на заданный вопрос, и только затем коротко отрезал:
– Потому, почтеннейший Шу Фу, что если ты встанешь на ноги и подпрыгнешь, ты в этом убедишься сам!
«Почтеннейший» Шу Фу открыл было рот, затем в его глазах появилась догадка, а затем, бросив короткий, чуть испуганный взгляд на Шан Те, он… покраснел.
Я чуть заметно улыбнулся – красивый выпад, выполненный в споре моим учителем, был очень хорош, тем более, что мне самому этот толстый Шу Фу нравился все меньше. И почти сразу же Шан Те бросила быстрый взгляд в мою сторону. До этого девчонка с безучастным видом ела и пила все что подсовывала ей служанка, не проявляя никакого интереса к ведущемуся спору, и вдруг этот взгляд!
Однако я не подал виду, что заметил, как Шан Те посмотрела на меня и принялся с отвлеченным видом разглядывать окрестности.
Синсины уже поели, но не разбежались, а так и остались на одном месте, улегшись и тихо о чем-то переговариваясь. Стража правителя стояла неподвижно, с каменными лицами, и мне показалось, что они делают усилие чтобы откровенно не пялиться на нашу компанию и не разглядывать выставленные на ковре яства. Особенно старались двое стражников, расположившихся у самой опушки леса и находившихся ближе всего к нашему пищевому изобилию. Один из них изучал густоту травы у себя под ногами, а второй, по всей видимости, выискивал опасность в… небесах.
«А ребят тоже надо бы покормить… – подумалось мне, – Они, похоже, перед отъездом и перекусит не успели…»
Я отвел глаза от стражников и принял из рук слуги еще одну тарелочку с каким-то новым кушаньем. Вдохнув его аромат, я непроизвольно посмотрел в сторону мучавшихся стражников… И вдруг мне показалось, что у них за спиной, в густых кустах опушки кто-то прячется!
Не отрывая взгляда от кустов, я осторожно поставил полную тарелочку перед собой, а затем аккуратно сплел пальцы рук в замысловатый замок и медленно поднял их к своему лицу. Когда пальцы оказались на уровне моих губ, я несильно дунул на сложенную для заклинания фигуру и быстро пробормотал формулу заклятья – кусты за спинами стражников дрогнули и в следующее мгновение резко наклонились к земле… За
