Майя присвистнула, показывая, что знает, о ком речь.
– Савиных утонул в фонтане? – с недоверием спросила она. – Почему я ничего не слышала? Говорили, умер дома, во сне, будто что-то с сердцем.
– Потому что это официальная версия такая, – важно ответил Стас. – Нечего раздувать нездоровые сенсации.
– Мы не на Диком Западе, – поддакнул Сильвестр.
Выражение лица у него, впрочем, было скучным. У старшего лейтенанта немедленно появилось желание это выражение «подправить». Поэтому он отложил вилку в сторону и сообщил:
– Савиных был голый и плавал вниз лицом.
– А одежду нашли? – немедленно заинтересовался Сильвестр.
– Нашли. На автобусной остановке. Время было позднее, конечно, но вообразить, что этот тип приехал на автобусе, разделся догола и отправился в парк топиться, довольно сложно.
– А почему ты считаешь, что он разделся именно на автобусной остановке? – удивился Сильвестр. – Если это убийство – чего нельзя исключать, – то преступник вполне мог перенести одежду жертвы куда угодно.
– Я думаю, он разделся сам, – заявил Половцев. – И даже могу объяснить, почему я так думаю. Это из- за второго утопленника. Николай Петрович Баландин, юрист, бесславно окончил жизнь, захлебнувшись в собственной ванне. Этот разоблачился еще по дороге домой, расшвыряв всю одежду по подъезду. Трусы валялись на коврике перед дверью, а пиджак аж на первом этаже. Складывается впечатление, что офигевший юрист бежал вверх по лестнице, стаскивал с себя барахлишко и бросал на пол. Мы проводили следственный эксперимент, заставляли Сашку Бутова бегать и раздеваться. Картина совпадает. После совершения преступления, – наставительно добавил он, – душегубы обычно сматываются. Вряд ли убийца задержался, чтобы по подъезду шмотки раскидать. Так что, выходит, Баландин разделся сам. Ну, и Савиных, наверное, тоже. Если эти два события как-то связаны. А следователь решил, что связаны. Ну как, не слабо?
Сильвестр согласился, что не слабо, и потребовал продолжения. Майя странно посмотрела на него. Невозможно было не подумать о Томилине, ведь он тоже утонул в ванне, хотя там все было ясно – таблетки, алкоголь... И все-таки.
– Третий труп вообще убойный, – все больше воодушевлялся Половцев. – Представьте себе ресторан в центре города. Он находится во внутреннем дворе офисного здания, попасть туда непросто. Уютный такой ресторан, дорогущий, к слову сказать. Оперативникам, короче, там обедать не по карману. Публика вся из себя, французский повар, официанты говорят на трех языках, хозяин – сноб и сволочь. Дверь ресторана выходит в крытую галерею. В этой галерее – бассейн с золотыми рыбками. И рыбкам тем сильно не повезло. Потому что прямо среди ужина одна приятная дама сорока лет, Ольга Петровна Матвейкина, в него бухнулась. Две рыбки вместе с водой выплеснулись и сдохли. Жалко, – добавил он.
– У тебя в детстве аквариум был? – тут же предположила Майя, которой после поцелуя с Половцевым страстно хотелось узнать о нем все.
– А Ольга Петровна? – спросил Сильвестр.
– И она тоже... того. Умерла, короче. Полные легкие воды набрала, покуда ее нашли. А дело было так. Прямо посреди ужина она внезапно повела себя... странно. Взяла бокал с минеральной водой, вылила содержимое прямо на пол. Затем выскочила из-за стола и убежала в неизвестном направлении. Минут через тридцать муж пошел ее искать, но ее нигде не было. Тогда ему пришла в голову идея заглянуть в галерею. Вообще-то она по вечерам закрыта, гостей туда не пускают. Но на этот раз дверь по техническим причинам оставили без присмотра. Короче, муж сунул нос в эту дверь и увидел на плиточном полу платье своей жены. Потом и нижнее белье – в разных углах галереи. Ольга Петровна плавала в бассейне.
– Мертвая? – трагическим шепотом спросила Майя, не сводившая глаз со старшего лейтенанта.
– Мертвее не бывает.
– Голая и мертвая, – пробормотал Сильвестр, принимаясь хрустеть пальцами. Пальцами он хрустел, когда начинал активно размышлять над тем, что его заинтриговало. Половцев, собственно, этого и добивался.
– А Ольге Петровне не звонили по телефону, прежде чем она выскочила из-за стола? – поинтересовался Сильвестр.
– Совершенно точно – нет.
– А ссоры никакой не было? Может, она с мужем повздорила?
– Исключено. Муж вел себя примерно, шутил, улыбался своей половине. Хотя повод прикончить женушку у него был, – добавил он с некоторым сомнением в голосе.
– Неужели? – спросила Майя, довольная сытым выражением на лице старшего лейтенанта. – Не такая она старая, чтобы надоесть мужу до смерти.
– Бывает, за год надоедают, – ответил тот, быстро взглянув на нее. – Но это если с самого начала любви нет, а только так – суррогат. А если любовь... Тут обычно убийства по страсти. В состоянии аффекта.
– Не уходи в сторону, – напомнил Сильвестр. Невозможно было не заметить, что Половцев с Майей обращают друг на друга слишком много внимания. Между ними была натянута невидимая нить, и даже дышали они, кажется, одним воздухом.
– Никуда я не ухожу, – успокоил его старший лейтенант. – Я про Василия Матвейкина рассказывал. Так вот. Этот господин давненько уже изменял супруге, а в последнее время и вовсе голову потерял. Роман у него завязался с женой лучшего друга. Все как в кино. Такая драма – убиться веником.
– Жена об этом знала? Ольга Петровна?
– Разве сейчас выяснишь, чего она знала, а чего нет? У нее тоже, правда, рыльце было в пушку. Матвейкин утверждает, что она первая на сторону бегать стала. Любовника имела по фамилии Клевцов. Какая-то шишка в строительном бизнесе. Но примерно год назад этот Клевцов погиб. У них на стройке нарушения выявили, он мог под суд пойти с лишением имущества. Забрался бедолага на верхний этаж недостроенного дома и выбросился из окна. После этого Ольга Петровна как-то присмирела. Грустила очень. Подруги говорят, мужу сцен ревности не устраивала. О разводе, правда, тоже не думала. Так что... решай сам, что тут важно, а что нет.
– А четвертый утопленник? – спросила нетерпеливая Майя.
– С четвертым все немного по-другому. Тоже в ванне утонул, только раздевался дома, и одежду на стул положил. Да и выпил он, кстати, перед смертью.
– Бутылка стояла в баре, – мрачно добавил Сильвестр. – Рюмка на подоконнике. Рядом с пепельницей лежала облатка с успокоительными таблетками, и двух штук в ней не хватало.
На Половцева его слова произвели большое впечатление. Он выпрямился на стуле, как ученик вопящего класса, в который неожиданно вошел директор школы. Потом потряс головой, пытаясь прогнать наваждение. И недоверчиво произнес:
– Об этом в газетах не писали. Я, конечно, ценю твои умственные способности и верю в логическое мышление, но это... как?
– Спокойно, Ватсон, – ответил Сильвестр без тени улыбки. – Андрей Томилин был моим армейским другом. Ты же про него говоришь?
– Ну да, – ответил все еще ошарашенный Стас. – Андрей Томилин, правильно. Я его и имел в виду. Так вы друзьями были?!
– Я пытался восстановить события. Как все произошло. По просьбе его тетки.
Половцев указал подбородком на дверь и вопросительно поднял брови.
– Да, это она, – ответила вместо босса Майя. – Вера Витальевна гостит у нас именно поэтому. Ждет, пока Сильвестр Семенович вынесет вердикт.
– То есть ты расследовал это дело и мне не сказал? – В голосе старшего лейтенанта прозвучала обида.
– С чего я должен был тебе говорить? – удивился Сильвестр. – Ты меня не спрашивал. И я не знал, что место преступления на вашем участке находится. Как у вас там делится территория...
– Все равно это не по-человечески. Раз ты что-то нашел, должен был в милицию прийти.
– И меня бы там сразу по головке погладили...
