конкретным врагам, идеологии ему не хватало.
Нье оставил на столе пять оккупационных долларов за обед; война и бесконечная оккупация превратили Пекин, как и Шанхай, в очень дорогой город. Они вышли на улицу и прикрыли глаза от яркого солнца. Вокруг высились памятники былой славы императорского Китая. Нье Хо-Т’инг посмотрел на массивную кирпичную стену ворот Цянь-Мэн с таким же презрением, как и на марионеток маленьких чешуйчатых дьяволов. Когда придет революция, здания, которые пощадила война, следует сровнять с землей. Народ построит собственные монументы.
Они с Хсиа жили в одной комнате в грязном маленьком домике неподалеку от ворот. Хозяин оказался человеком прогрессивных взглядов и не задавал вопросов относительно политических убеждений своих постояльцев. В ответ никто не нападал на захватчиков и их приспешников поблизости от дома, чтобы подозрение не упало на его обитателей.
Вечером, после чая и супа, Нье и его товарищи планировали, как нанести маленьким дьяволам максимальный урон. После длительной товарищеской дискуссии — посторонний назвал бы ее ожесточенными пререканиями — они решили напасть на здание муниципального управления, уродливую современную постройку, расположенную рядом с западным берегом Чанг Хай, Южного озера.
Хсиа Шу-Тао хотел сделать то, что совершили в Шанхае Нье Хо-Т’инг и его соратники: провести партизан с оружием внутрь здания, сделав вид, что это официанты и продукты. Нье категорически запретил:
— Маленькие чешуйчатые дьяволы — существа разумные. И если им известно, что мы однажды использовали этот трюк, они постараются помешать нам его повторить.
— Но мы используем его не против них, а против людей, которые лижут им задницы, — мрачно возразил Хсиа.
— Нет, — стоял на своем Нье. — Слишком рискованно.
— Ну, и что же нам следует сделать? — рассердился Хсиа.
Вновь началась дружеская дискуссия, еще более ожесточенная, чем прежде. Но после того как она закончилась, у них возник план, который устроил всех. Даже появилась надежда, что в случае удачи они понесут не слишком жестокие потери.
На следующее утро Нье Хо-Т’инг вместе с несколькими товарищами отправился в библиотеку, которая находилась напротив Хси-Ан Мэн — Западных Мирных Ворот, к северу от муниципальных офисов. Они надели европейские костюмы, как приспешники маленьких дьяволов в «Саду роз»; ноги Нье отчаянно болели из-за слишком тесных туфель. Библиотекари кланялись им и предлагали всяческую помощь — ведь никто не знал, что в их портфелях лежат вовсе не бумаги.
День выдался жарким и влажным; окна, выходящие на юг, были открыты, чтобы хоть немного проветрить помещение. Нье улыбнулся — отлично, как он и рассчитывал.
Его спутники умели читать. Далеко не все из них владели грамотой, когда вступили в Народно- освободительную армию, но невежество служило средством, при помощи которого военачальники и магнаты держали народ в повиновении. Коммунисты отчаянно с ним сражались. И получили теперь дополнительные преимущества: могли спокойно сидеть в библиотеке до тех пор, пока не придет время действовать.
Нье Хо-Т’инг знал, что такой момент наступит скоро. Шум на улице Хси-Ан Мэн привлек всеобщее внимание. Нье выглянул в окно, как и всякий человек, которому стало любопытно. Клерки и функционеры выходили из здания муниципалитета, собирались в группы на тротуаре и даже блокировали движение на мостовой.
Он слышал, как многие повторяют слово «бомба», и улыбнулся еще шире. Значит, Хсиа уже позвонил в муниципалитет и передал предупреждение. Его низкий хриплый голос звучал угрожающе и в обычной жизни, а уж если Хсиа постарается, то результаты просто впечатляющие.
Чтобы шутка получилась особенно удачной, он сказал, что бомбу подложил Гоминьдан. Так что маленькие чешуйчатые дьяволы будут искать виновных не там, где следует.
Нье кивнул своим товарищам, и они одновременно открыли свои портфели. Внутри лежали гранаты, тщательно завернутые в бумагу, некоторые круглые, их купили у японцев, другие, немецкого образца, удалось позаимствовать у Гоминьдана. Быстро выдергивая кольца, они принялись бросать гранаты в толпу.
— Быстрее, быстрее, быстрее! — кричал Нье, продолжая швырять гранаты вниз.
Последовавшие взрывы и отчаянные крики звучали для него музыкой. Так будет со всеми, кто угнетает не только пролетариат и крестьянство, но и все человечество!
Когда почти все гранаты кончились, Нье и его товарищи выбежали из помещения библиотеки. Последние две гранаты Нье швырнул в зал, из которого они только что выскочили. Тут же раздалось два взрыва. Все прошло как по маслу. Он услышал топот ног — люди бежали в зал библиотеки. Его небольшой отряд проскользнул в дверь, которая вела на северную сторону.
У него был пистолет, на случай, если охранник попытается их остановить, но тот лишь спросил:
— Что там за шум?
— Понятия не имею, — с важным видом ответил Нье. — Мы занимались исследованиями по поручению Расы.
Приспешники маленьких чешуйчатых дьяволов часто говорили о своей причастности к великим делам Расы.
Охранник махнул рукой, показывая, что они могут проходить. Они не побежали, а спокойно зашагали на улицу Хси-Ан Мэн. Полицейский крикнул им, чтобы они помогли унести раненых. Нье молча повиновался. Так он получил возможность не только оценить размеры причиненного вреда, но и отводил подозрения от себя и своих людей.
— Спасибо за помощь, господа, — сказал полицейский Нье и людям из его отряда. — Сейчас мы должны держаться вместе против этих проклятых убийц. — А потом добавил, обращаясь к Нье: — Сожалею, что ваша одежда испачкана кровью, господин. Надеюсь, она отстирается.
— Надеюсь и я. Говорят, хорошо помогает холодная вода, — ответил Нье.
Полицейский кивнул. В такие времена каждый должен знать, как отстирывать следы крови с одежды.
На форме полицейского не было ни имени, ни номера, которые помогли бы идентифицировать его личность. Очень умно: его будет непросто отыскать. Нье Хо-Т’инг постарался запомнить лицо полицейского. Завтра же он начнет поиски. Человек, который с такой ненавистью говорит о «проклятых убийцах», наверняка рьяно поддерживает маленьких чешуйчатых дьяволов. Таких необходимо ликвидировать.
Глава 8
В последнее время Томалсс все чаще задавал себе вопрос: почему в качестве жизненного пути он выбрал изучение психологии инопланетных рас? Если бы он занимался проблемами танковых пушек, то ему пришлось бы иметь дело с Большими Уродами, глядя на них только через орудийный ствол. А если бы заинтересовался издательским делом, то сидел бы спокойно дома, потихоньку делая карьеру.
Вместо этого ему пришлось растить тосевитского птенца практически без помощи Больших Уродов. Если он добьется успеха, то сможет многое рассказать Расе про поведение тосевитов — после того, как Империя наконец покорит их. Если…
Чем больше он работал над этим проектом, тем чаще у него возникали сомнения. И как только Большие Уроды выживают? Когда самец или самка Расы вылупляется из яйца, птенец способен справляться с трудностями жизни. Он ест обычную пищу, может бегать… Самое трудное — научить его не делать то, чего цивилизованное существо делать не должно. Поскольку птенцы Расы послушны по своей природе, то данная задача не представляется сложной.
Но птенец, которого Томалсс забрал у Лю Хань…
Он с отвращением посмотрел на неуклюжее маленькое существо. Оно не только не умело бегать, но и вообще передвигаться в пространстве. Оно бессмысленно размахивало руками и ногами, словно не понимало, что конечности имеют к нему какое-то отношение. Томалсс поражался, как естественный отбор
