У меня не было желания снова испытывать местную телефонную сеть, а так как до конторы Миклоса было не более ста ярдов, то я отправился туда пешком, чтобы узнать не нашел ли он для нас какой-нибудь груз.
Он снимал две комнаты над магазином, торговавшим велосипедами. Два пролета по узкой, темной, каменной лестнице, поворот направо и ты стоишь перед массивной деревянной дверью. Остается только постучать и дожидаться, пока его секретарша не крикнет что-нибудь в ответ.
На этот раз за дверью стояла тишина. Я подошел и дернул за ручку. Дверь открылась, и мне ничего не оставалось как пройти внутрь.
За последние четыре месяца здесь ничего не изменилось: затхлый воздух, покрытая пылью картотека и кипы бумаг, сваленные у стены. Вряд ли кто-нибудь пользовался этим добром, повсюду лежал толстый слой пыли.
Посреди комнаты стоял большой стол, заваленный бумагами. Секретарши не было. После недолгих раздумий я направился к двери его кабинета, но она открылась еще до того, как мне удалось дотянуться до ее ручки. На пороге появилась встревоженная физиономия Миклоса.
– Капитан! – обрадовался толстяк. – Рад тебя видеть. Милости прошу в мой кабинет.
Не успел я войти в комнату, как он уже оказался за своим столом и быстро убрал что-то в правый верхний ящик.
– Присаживайся, – Миклос махнул рукой в сторону потрепанного кожаного кресла.
Я положил фуражку на край стола и воспользовался его любезностью.
– Извини, – сказал агент, кивая в сторону двери. – Я ненадолго отправил Марию по одному делу. Ну, так чем могу быть полезен? Твоя машина уже на ходу?
– Не совсем, но к обеду все будет в порядке. Тебе передали вчера мое послание?
– Да. Ты еще не передумал по поводу этого груза?
– Извини, Микки, – покачал я головой.
– Уверяю тебя, здесь нет никакого риска. Все будет в полном порядке. Я же не могу доверить его первому встречному. Мне нужен человек, которому можно доверять.
– Все правильно, только я предпочитаю держаться от него подальше. У тебя есть для меня что-нибудь другое?
– Ничем не могу помочь, – он обвел рукой кипы бумаг на своем столе. – Коровы, козы, сельскохозяйственные машины, запчасти. Все это не по твоей части. Греция бедная страна, авиаперевозки здесь многим не по карману. А что слышно от Хаузера?
– По поводу твоего груза?
Микки кивнул.
– Еще не знаю, но это не имеет для меня никакого значения, – я встал и взял фуражку. – Так ничего больше нет?
– Ничего, – он мрачно посмотрел мне в глаза. – Ты не боишься разочаровать своего шефа?
– Хаузера? Он всегда расстраивается, когда деньги текут мимо его карманов. Но это ерунда по сравнению с тем, что будет, если я окажусь в тюрьме. К тому же это может повредить его репутации.
– Извини, капитан, – печально изрек расстроенный Микки, но больше тебе предложить ничего не могу.
Тут он нагнулся к левой тумбе своего письменного стола, вынул оттуда бутылку анисовой водки и понемногу налил в две небольшие рюмки. Потом обильно разбавил водой из стоявшего на полке кувшина и протянул одну из них мне.
– Будем здоровы, капитан.
Я поднял рюмку и отпил глоток. Мне не очень-то нравится запах аниса, но, слава Богу, там была почти одна вода. Я в два глотка покончил с выпивкой и обошел край стола, чтобы поставить рюмку рядом с бутылкой, но затем резко выдвинул правый верхний ящик. Поверх пачки бумаг лежал пистолет 'Беретта' калибра 7, 65.
Я толкнул ящик на место. Должно быть, когда Микки выглядывал из-за двери, именно эта игрушка была у него в руке за спиной.
– Тебе стоит привести в порядок все свои дела. Это благотворно влияет на нервную систему.
Он проводил меня печальным взглядом, а может быть Микки был просто разочарован моим отказом.
В приемной наконец появилась секретарша. Мне она была незнакома. Миклос любил менять их по нескольку раз в год, а, возможно, они сами любили менять Миклоса. Во всяком случае у него была на эту тему какая-то сумасшедшая теория.
Эта оказалась довольно смуглой, невысокой женщиной с курчавыми как у пуделя черными волосами. Похоже, я напугал ее, и она так и застыла, пытаясь вытащить лист бумаги из пишущей машинки.
В конторе Миклоса в то утро была нервная обстановка. Вероятно, и ночь его прошла не лучше. Я приветливо усмехнулся и отправился по своим делам.
6
Когда я появился в аэропорту, Роджерс все еще болтался по городу в поисках какого-нибудь сувенира с местным колоритом для своей швейцарской толстушки. Я залез в самолет и переоделся в комбинезон. Потом разыскал пустую банку и стал сливать топливо из правого бака. Когда жидкость расслоилась, на дне банки собралось на добрую четверть дюйма превосходной турецкой воды. Я залез на лестницу, снял капот с двигателя и начал разбираться с фильтром карбюратора.
