— Что вы с ним сделали?
Я не ответил. Мэгенхерд спросил:
— Вы в самом деле, дорогая, хотите знать, как эти люди поступают в таких случаях?
Но, судя по всему, ему тоже было не до шуток.
Харви устало бросил:
— Если мы когда-нибудь все же сядем в машину, я хочу, чтобы Мэгенхерд оказался позади меня, справа.
Расселись они уже не споря и как надо. Похоже, Мэгенхерд все-таки был потрясен.
Миновав Треженье, я включил дальний свет, но держался по-прежнему на второй скорости: не хотелось давать понять, что мы спешим. Езда у моря в такую ночь сама по себе выглядела достаточно подозрительной.
За Пленер-Ланверн я перешел на третью передачу.
Немного погодя Харви спросил:
— Думаете, засаду устроят в Кемпере?
— Не знаю. Может быть.
— Можно объехать?
— Потеряем уйму времени. Моста ниже Кемпера нет, а выше — за десяток километров.
Мэгенхерд не преминул вмешаться:
— Зачем кому-то нас поджидать?
— Я думаю о человеке в машине, мистер Мэгенхерд. Раз кто-то знал о нем, может знать и о нас.
«Ситроен» мчался по широкой дороге, в этот час пустой и унылой, между каменных изгородей. «Маузер» снова покоился в саквояже, я переобулся в серые мокасины, которые в долгой дороге куда удобнее.
Мэгенхерд поинтересовался:
— Надеюсь, вы не станете нарываться на неприятности?
— Постараемся, — ответил я, — но по части маршрута выбирать не из чего, пока не выберемся из Бретани, — а впереди еще двести километров. Вы прибыли вовремя, давайте этим и воспользуемся — будем ехать как можно быстрее. Наши противники могут не успеть…
Верилось в это слабо: к встрече «ситроена» они были готовы еще два с половиной часа назад. Но выбора действительно не было.
В Кемпере я опять перешел на вторую передачу. Харви снял локоть с подлокотника на дверце и пощупал щиколотку. Мы не спеша двигались к набережной.
Не считая стоявших автомобилей, улица была пуста — мокрый тоннель из света фонарей, полускрытых деревьями. «Ситроен» легонько потряхивало на булыжной мостовой.
Харви заметил:
— Тут нужно было повернуть направо. Теперь вы едете по улице с односторонним движением в обратном направлении.
— Знаю. Надеюсь, именно этого от нас не ждут.
Теперь мы добрались до конца набережной и перебрались через реку по мосту с односторонним движением — и опять в обратном направлении.
Направо, потом круто влево — и уже по всем правилам мы помчались по шоссе N 165, минуя вокзал.
— Кто-нибудь что-то заметил? — спросил я.
Ответа не последовало. Харви сказал:
— В городе я бы затевать нападение не стал. Только лишний шум. Раз они знают, что тело водителя нашли, то должны понимать, что мы начеку и тоже будем стрелять.
— Но раз они оставили машину, значит хотели, чтобы мы отъехали подальше…
Скорость подбиралась к сотне. Настоящая гонка началась.
Мэгенхерд подозрительно спросил:
— Зачем это им?
— Не знаю. Может быть, один труп для города вполне достаточен. Вы больше знаете об этих людях, мистер Мэгенхерд. Они охотятся за вами, не за нами.
— В общество наемных убийц я не вхож. У меня очень узкий круг знакомых.
— Значит, вы считаете, что они профессионалы?
— Если мсье Мерлен прав и меня пытаются убить, то скорее всего.
Я покачал головой.
— Не уверен. Настоящие убийцы — профессионалы — очень редкие птицы. Большинство убийств — результат нервных срывов или чьих-то ошибок. Мошенника рискнуть с убийством не заставишь. Разумеется, всегда можно найти психопата — наркомана, которому только дай пистолет, но они с такой работой не справятся. Чтобы найти надежного специалиста по этой части, нужно как следует знать Францию.
— Но мсье Мерлен вас нашел, — возразил он.
— Мерлен тут все знает, — я едва не добавил, что тот выбрал водителя, не занимавшегося такими делами с войны, и телохранителя на грани запоя, но решил подождать, пока клиент начнет жаловаться.
Достав сигареты, я передал их Лоуэллу. Тот раскурил одну для меня, потом затянулся своей «житан» и сказал:
— Если вы не хотите, чтобы наш номер заметили, я могу разбить задние фонари.
Я задумался.
— Нет, не стоит. Не хватало, чтобы жандармы кинулись нас догонять только из-за негорящего освещения. Лучше казаться чистенькими и незапятнанными.
Он пустил струйку дыма в форточку.
— Особенно на улице с односторонним движением.
— Генералы называют это обдуманным риском.
— Так они говорят, когда по недоразумению выигрывают битвы. Но чтобы выглядеть незаметно, нужно было взять фургон мелкого развозчика. Такую машину никто бы не заподозрил.
— А номер? Это просто приманка для жандармов — с виду местная машина, но с парижским номером. И здесь, в Бретани, и на швейцарской границе.
— Может быть. Ну, тогда трейлер для дальних перевозок.
— Где? И я не водил трейлеры.
Он замолчал, продолжая курить, и сигарету в левой руке держал так естественно, что казался левшой, пока не сообразишь, для чего он оставляет правую руку наготове.
— Да… — протянул он. — Будь у нас побольше времени для подготовки…
— Тогда нас бы не пригласили.
— Пожалуй. — Он покосился на щиток. — Когда будем заправляться?
— Не сейчас. Бак почти полон. Дождемся, когда станет светло и появятся люди.
— Восход солнца в половине шестого.
Я чертыхнулся — ведь я даже не подумал узнать это время, хотя обязан был это сделать. Периодически приходилось напоминать себе, что Харви играл в эти игры совсем недавно и куда чаще меня. Когда он справлялся со своей проблемой, то был твердым, хладнокровным и сообразительным напарником.
Часы на щитке показывали половину четвертого. Два часа до рассвета и шестнадцать до Лихтенштейна.
6
В четыре утра по обсаженной деревьями аллее мы въезжали в Ван — самый крупный городок из тех, что мы миновали за последний час.
