укрыться за изгородью высотой до пояса и ползти почти до самой дороги, но это заняло бы слишком много времени.
Огни в доме и на галерее вдруг погасли. Я поднял было револьвер – но передумал, все равно они будут подкрадываться очень осторожно, и мне не следовало выдавать свое местонахождение. Я тихо прополз между кустами к изгороди, осторожно перебрался через нее, не уронив ни единого камня, и во всю прыть кинулся через поле. И почти достиг дороги, когда следом двинулась первая машина – но, похоже, очень медленно. Подбежав к причалу, я увидел, что Кэри уже на катере и отчаянно зовет за собой Ньюгорда, который застрял на краю пирса, словно боялся или попросту не мог спрыгнуть вниз.
Вилли спросил:
– Что там была за стрельба?
– Да так... неожиданно появился один старый знакомый. Но никто не пострадал. Тащите его вниз... – попыхтел я, с трудом переводя дыхание.
– Я пытаюсь... – жалобно сказала Кэри.
Я схватил Ньюгорда за рукав и рванул вверх, его грузное тело сразу стало сползать вниз. Испуганно вскрикнула Кэри, но старший механик уже рухнул в катер, едва не придавив Дэвида. Вилли отдал один швартов, я – другой, и мы спрыгнули на палубу. Я услышал, как на берегу взревел мотор второй машины, но тут все заглушил наш собственный дизель.
Кэри налегла на румпель, направляя катер к усеянной звездами открытой воде за рифами.
– Ну, теперь самое время выжать ваши восемь узлов, – сказал я.
40
Когда мы вышли в море, я велел Кэри взять курс на юг и держаться берега, чтобы нас не было видно из лечебницы и с дороги к пристани. Потом решил, что нужно выключить ходовые огни – и тем Кэри пришла в ужас. Похитить человека или открыть стрельбу – куда ни шло, но ночью плыть без ходовых огней!..
И все же огни мы выключили, пока не отошли от острова на целую милю и не сменили новый курс. Теперь следовало держать строго на юго-запад, к входу в Хогсфьорд. Милях в пятнадцати вверх по фиорду, у небольшого причала местного гравийного карьера остался наш автомобиль. Там было тихо, спокойно, и оставалось надеяться, что никто не станет интересоваться, чем мы занимаемся, когда среди ночи придется перетаскивать Ньюгорда на берег.
А в том, что придется тащить его на себе, сомнений не было. Минут пять, пока все были заняты, он неподвижно лежал возле дизеля в каком-то полусонном состоянии. Потом мы с Вилли наверстали упущенное в спешке – надели ему носки и добавили к шинели свитер, а после предложили перейти в каюту. Мне казалось, что там смердит, как в ведре с рыбьей требухой, но он отнесся к предложению совершенно спокойно. А перед тем, как заползти в каюту, похлопал рукой по кожуху дизеля и сокрушенно пробормотал:
– Неважный мотор...
Тут мы взяли курс на юго-запад, снова включили ходовые огни и сбавили скорость. А где-то около одиннадцати преследователи были уже почти рядом.
Времени что-то придумать не оставалось. Они носились по всему заливу на большом моторном катере, сбавляя ход у каждого суденышка и освещая его лучом своего прожектора. Ну и, конечно, сами привлекали к себе внимание.
– Что будем делать? – спросил Вилли.
Кэри с надеждой предложила:
– Может быть, снова выключить ходовые огни?
– Господи, только не это! Они нас уже видели, и мы сразу себя разоблачим. – Сейчас большой белый катер проверял рыболовный баркас в четверти мили у нас за кормой. – Нет, мы будем идти с огнями, а румпель доверим Дэвиду – всех остальных они уже видели.
– Господи, как вам в голову...
– Или так, или придется сдаваться на милость победителя.
– А что, я вполне справлюсь, – вмешался Дэвид.
– Но ты не сможешь отвечать им по-норвежски, – заметил Вилли.
Я сказал:
– Кэри будет подсказывать. Вряд ли они подумают, что мы могли взять с собой мальчишку. А из-за рева дизеля акцент не будет бросаться в глаза.
Вилли взъерошил волосы.
– Но если...
– Выбора у нас нет. Если мы сдадимся, соблюдать Женевскую конвенцию они явно не станут. Так что не будем терять времени.
Сначала в каюту залез Вилли, затем я, поскольку у меня был револьвер. Кэри присела на корточки в полуприкрытой двери, искусно замаскировавшись брезентом. А Дэвид занял место у румпеля, приняв профессионально-небрежную позу и – это уже его собственная блестящая находка – зажав в руке бутерброд из нашего скудного запаса. Набив рот, он рассчитывал основательно смягчить приобретенный в Харроу выговор.
Мы затаились в темноте каюты, вдыхая густой, как рыбий жир, воздух и слушая храп Ньюгорда, порой перекрывавший шум дизеля. Вдруг Вилли заметил:
– Не понимаю, почему доктор пустился за нами, если все, что вы говорили о его нарушениях, – правда.
– Решения принимает не он. Его давным-давно купили со всеми потрохами.
