Я пожал плечами.
– Всегда можно попробовать проделать это с дикой кошкой.
По его лицу снова скользнула неопределенная улыбка, а взгляд устремился куда-то в пустоту.
– Да, конечно, – пробурчал он и замолчал.
К этому времени кое-кто уже уехал, но оставшиеся явно не торопились расходиться. Проходя мимо, Дэвид подмигнул и зашагал вверх по лестнице. Я последовал за ним.
Комната у него была большая – хотя не думаю, что в доме были маленькие комнаты, разве что для прислуги. Там еще сохранились трогательные свидетельства его детских игр и забав. На широком подоконнике сидел старых потрепанный плюшевый медведь, в углу пылилась замечательная электрическая железная дорога, а на стене висела побитая модель 'спитфайра'. И книги – их было не меньше, чем блох на кипрских кошках.
Я взял в руки толстую книгу, лежавшую на тумбочке возле кровати – 'Августовские пушки' Барбары Такман[1].
– Прочитал?
– Пока только один раз, сэр. А вы?
– Отличная книга. Хотя, мне кажется, автор переоценивает первоначальный план Шлиффена.
Дэвид наморщил лоб.
– Я думал, все провалилось лишь из-за того, что фон Клюк вышел к востоку, а не к западу от Парижа и оголил фланг своей армии.
– Может быть. Но никто не задает вопроса, что бы произошло, если строго следуя плану, фон Клюк пошел бы на запад. Тогда он потерял бы связь со Второй армией, растянул и ослабил свою, и все равно ему пришлось бы целый месяц непрерывно двигаться маршем. В обоих случаях его армия оказывалась измотанной до предела – вот в чем недостаток плана Шлиффена.
– Пожалуй. – Дэвид улыбнулся. – Можно мне вас процитировать в моей работе, сэр, как мнение бывшего майора разведки?
– Ну, если тебе так хочется... А теперь хочешь послушать, как идут дела?
– Мне бы хотелось знать, почему на вас напали.
– Они охотились за тем, что подменили книжкой 'Медвежонок Берти'. В моей квартире им попался дубликат, после укола психотропного препарата я наболтал Бог весть чего про эту книжку и, разумеется, их очень удивил. Теперь мы знаем, что 'Медвежонком Берти' подменили что-то другое, такой же формы и размера.
– В квартире отца этого тоже не оказалось?
– Нет. Причем ее уже обыскивали до меня.
Глаза Дэвида полезли на лоб.
– Поскольку на меня напали уже после этого, можно сделать вывод, что в квартире они тоже ничего не нашли. В страховом отделе этой вещи также нет, иначе Макби давно бы ею завладел. Он, кстати, знает, что это за штука.
Дэвид задумался.
– Возможно, это находится здесь, в доме.
– Ты мог бы поискать в вещах отца?
Поколебавшись, он кивнул и сунул руку во внутренний карман пиджака.
– Не знаю, хорошо ли это, но вот письмо, которое мама выбросила в корзину.
Думаю, в закрытых частных школах не учат копаться в мусорных корзинах родителей, однако, разворачивая скомканный листок, я торопливо подтвердил:
– Да-да, ты сделал правильно.
А прочитав, что там написано, смог оценить, насколько прав был Дэвид.
Письмо на официальном почтовом бланке судового эксперта Йонаса Стэна было отправлено из Бергена в Норвегии. Оно было написано довольно корявым почерком человеком, который явно привык диктовать машинистке.
В письме говорилось:
'Уважаемая миссис Фенвик!
Позвольте сообщить о глубочайшем сожалении по поводу ужасной гибели Вашего супруга, которого я хорошо знал. Это должно было явиться для Вас тяжелейшим ударом.
В столь трудный час я вынужден побеспокоить Вас по поводу одной книги, которую, как я предполагаю, Ваш муж вез во Францию. Если ее не взял мистер Корд, который был там с Вашим супругом, не можете ли Вы сказать, где эта книга находится сейчас?
С прискорбием и искренним сочувствием – Йонас Стэн'
Я дважды прочитал письмо.
– Значит, книга. Он называет ее просто 'книгой', хотя при этом откровенно лукавит, верно? Эта хитрость вряд ли поможет твоей маме в поисках. Не знаешь, она ответила на письмо?
Дэвид огорченно покачал головой.
