Александр.
– Ей нравится играть в мяч, – протестующе произнес Джейм. – Ей нравится играть с детьми. Им нужен кто-нибудь, с кем можно было бы поиграть, а играть можно только с Эйлис.
Александру нестерпимо хотелось выхватить Эйлис из толпы, и он сжал челюсти, чтобы от этого удержаться. Какое-то время он стоял с прочими зрителями и скоро сам неохотно пришел к выводу, что Эйлис хорошо играет. Ее небольшой рост и удивительная подвижность делали ее стоящим игроком. Определенно в мяч она играла не в первый раз. Хотя Александр и сомневался, что девушка может выдерживать такую физическую нагрузку. Ведь Эйлис могла получить серьезную травму.
Прошло всего мгновение, и его страхи сбылись. Игра внезапно прекратилась, когда Эйлис упала, но не поднялась, хотя всегда делала это проворно. Александр поспешил к ней, стараясь себя уверить, что его забота объясняется лишь нежеланием лишаться ее услуг в постели. Он не хотел терять это наслаждение до того времени, как ему придется ее отослать.
Он опустился на колени и быстро проверил, не сломана ли у нее кость. Когда он убедился, что все цело, он немного приподнял ее. Она по-прежнему оставалась без сознания.
– Ее следует еще немного поднять, сэр, – произнес Джейм, наклоняясь над Эйлис. В его голосе слышался страх.
Сибил подошла к Джейму и похлопала его по руке.
– Не волнуйся, с тетей будет все хорошо, – очень уверенно произнесла она.
Джейм вздохнул и улыбнулся:
– Хорошо.
Александр хотел было сказать Джейму, чтобы он не вел себя так глупо и что не детям судить о здоровье Эйлис, но прикусил язык. Объяснять что-либо этому человеку не было никакого смысла. К тому же у него было много других дел.
– Дай мне немного воды, чтобы плеснуть ей на лицо, – произнес он в надежде, что может таким образом привести ее в чувство.
Мейнус и Рут не колебались ни мгновения. Они побежали прочь и вскоре вернулись с ведром, до краев полным воды. На их одеждах были видны следы влаги. Не успел Александр сообразить, что близнецы намереваются сделать, как они вылили все ведро на Эйлис. Брызги полетели и на него. Несколько мгновений Александр сидел, не произнося ни слова. С его одежды стекала вода, как и с окружающих, которые мужественно старались не рассмеяться.
– Я хотел плеснуть немного воды на ее лицо, а не утопить ее, – крикнул он наконец племянникам.
– О! Но это сработало, сэр, – произнес Мейнус и показал на Эйлис. – Смотрите, она очнулась.
Эйлис очнулась и туманным взглядом огляделась вокруг. Первой ее ясной мыслью был вопрос: почему она мокрая и почему на ней лежит столь же мокрая рука Александра? Затем внезапно она вспомнила об игре и села.
– Мы победили? – спросила она.
Александр на мгновение онемел, но потом ответил сдавленным голосом:
– Я бы сказал, что счет равный. – Он рассмеялся, и все прочие тотчас присоединились к нему.
Глава 7
– Так вот что ты понимаешь под игрой?
Александр выругался, затем повернулся к Барре с большим желанием, чтобы его младший брат не шел за ним на крепостную стену. Его присутствие стало надоедать, да к тому же смущало. Он хотел подняться на крепостную стену, чтобы попытаться тайком посмотреть, как Эйлис работает в саду вместе с детьми. Александр надеялся, что Барра его поймет, особенно после того, как брат несколько раз за последние две недели после появления Эйлис в Ратморе находил его за таким наблюдением.
Барра ответил ему ироничным взглядом.
– И что это означает? – спросил Александр, изображая спокойствие, которого не чувствовал.
– Ты, может, этого не заметил, братец, но я уже давно не беспробудный пьяница.
– Я это заметил. Это одна из добрых перемен, произошедших у нас за последние несколько лет.
Барра покачал головой, положил руки на парапет и направил взгляд на Эйлис и детей.
– Ты как обидчивый ребенок. Мы живые люди, Александр. В этом нет ничего плохого.
– Ты продемонстрировал немало плохого в последние два года.
– Это правда. Вот почему я столь ясно вижу, как ты не прав. И боюсь, что это к хорошему не приведет. Я видел самую глубину горя и безнадежности, которые только может увидеть человек. Я видел, как легко они могут лишить человека сил и разума. Я наблюдал, как в тебе исчезло почти все человеческое. Ты потерял свой дар понимания и прощения.
– Прощения? – Александр буквально выплюнул это слово, со злостью глядя на Барру. – Ты просишь меня простить Колина Макфарлана за то, что он нас обесчестил, наставив рога нашему отцу всего через несколько месяцев после его свадьбы? Или за его трусливое убийство отца и захват нашей земли? Ты хочешь, чтобы я простил эту гадюку – приемную мать – за то, что она направила нашего несчастного отца в западню Макфарлана? Это было равносильно тому, что она сама перерезала ему горло. Должен я прощать ее за то, что она помогла своему возлюбленному Колину получить все, что он хотел? Она даже использовала свои уловки и власть множества своих любовников, чтобы помочь Макфарлану добиться признания королем его лживых претензий, что лишило нас права на месть, Если бы она не была уже мертва, я бы убил ее голыми руками. И, несмотря на совершенные против нас преступления, мы рискуем оказаться вне закона каждый раз, когда действуем против Колина и его союзников. Я должен простить все это?
– Нет, и ты знаешь, что я тебя просил не об этом.
