глазами и красным родимым пятном на щеке, по форме напоминающим полумесяц с неровными краями, хлопнул Вадика по руке и стал ловко пробираться к барной стойке.
Господи, неужели это он? Не веря своей удаче, я ринулась вслед за парнем.
— Тебя зовут Толян?
«Затылок» успел ухватить кружку пива и был в хорошем расположении духа.
— Да вроде с утра так звали.
Ишь ты, шутник! Что-то не похож он на убитого горем возлюбленного.
— Я сестра Оли Стрельцовой, поговорить надо.
Толян попытался придать лицу соболезнующее выражение и пробормотал явно для приличия:
— Да, я в курсе. Жалко девчонку. А че говорить-то? Мы с ней только познакомиться и успели, ничего у нас не было. — Он заскучал и зарыскал глазами по толпе.
— Толик, хай! — Девица с обесцвеченным «конским хвостом» и лиловыми губами кокетливо повертела ладонью. Похоже, мой собеседник пользовался здесь популярностью.
— Сейчас подгребу. — Он грохнул пустую кружку на барную стойку и сделал движение в сторону девицы, напрочь забыв про мое присутствие.
— У меня один вопрос. — Я резво схватила Толяна за рукав. — Это ты подарил Оле губную помаду?
— Ну я, — неожиданно легко согласился парень, — а в чем дело-то? Понравилась девчонка, вот и подарил. Что, нельзя? — В голосе послышалось раздражение.
На такое везение я даже и не рассчитывала.
— Где ты ее взял?
— Кого?
— Помаду.
Наверняка Толян решил, что я совсем ополоумела, допрашиваю его о какой-то помаде. Он сдерживался из последних сил.
— Купил в магазине.
— В каком? Что, и чек есть?
— Слушай, хорош! Вали отсюда, достала уже. Тебе не все равно? Что ты привязалась с этой помадой, твою мать! Совсем о…ела! — Терпение парня лопнуло, он перестал церемониться.
Ну ладно, я тебе сейчас покажу «о…ела»! Отравитель хренов. Я сгребла Толяна за рубаху, притянула к себе и сказала тихо, но внятно прямо в лицо:
— То и привязалась, что Оля умерла от отравления. А яд был в твоей помаде. И если ты, обалдуй, сию секунду не скажешь, где взял помаду и зачем дал ее Оле, то завтра будешь в «ментовке» давать показания.
Я, конечно, сильно рисковала. Будь Толян потверже умишком — послал бы он меня куда подальше. Но мне сегодня просто везло. Или упоминание о «ментовке» оказалось магическим. Парень остолбенел, захлопал ресницами, а его светлые глаза стали совсем белыми от страха.
— Ты че гонишь? При чем тут я? Меня попросили, я и передал.
— Кто попросил?
— Да тут это… — парень запнулся, — ну короче, мне сказали, чтобы я познакомился вроде как случайно. А потом чтоб помаду. Сказали, что сюрприз от родственника. Ну, чтоб она, значит, не догадалась. В ссоре они, что ли.
— Да кто, кто сказал?
Но Толян уже пришел в себя и вырвал рубаху из моих рук.
— Пошла ты… — Он грязно выругался и через мгновение исчез в толпе.
Та-ак! И чего я добилась? Узнала, что Толян выполнил чей-то заказ? Это же с самого начала было ясно. Типичному «быку», у которого на лбу крупными буквами написано, что он получил неполное восьмилетнее образование, незачем убивать девушку, да еще таким изощренным способом. Тогда кто убил? Тот, с кем она беседовала у крыльца? Возможно, но зачем? И почему орудием убийства был выбран Толян? Что их связывает с убийцей?
Ясно одно, что ничего не ясно. И я так неосторожно оборвала сегодня тоненькую ниточку, которую смогла ухватить. Да, Сима, ты точно не мисс Марпл. Примерно в таком духе я рассуждала по дороге домой. А тем временем темнота сгустилась в переулках и проходных дворах. И хотя ночь была уже по-летнему теплой, ветер стих, и запахло влажной землей — мне стало неуютно.
Ну, слава богу, вот и мой двор. Поход на дискотеку закончился провалом. Даже материала на незатейливый репортажик и то не наскрести. Хоть бы его могла предложить газете в качестве моральной компенсации. Скажем, как внештатный автор. Сейчас домой — и спать. Но его величество случай распорядился по-другому. От стены дома отделился темный силуэт и двинулся мне навстречу. Я застыла на месте. В ушах тоненько зазвенели сверчки, сердце сначала ухнуло вниз, а потом подскочило и застряло в горле.
Популярные женские журналы иногда печатают статейки на тему, как себя вести в случае предполагаемого нападения. Например, советуют втянуть злоумышленника в разговор. Но только что-то мне в голову не приходило ни одной темы для светской беседы. Еще можно двинуть между ног нападающему изо всей силы и попытаться убежать. Но так, чтоб не догнал. Иначе точно хана! А как тут убежишь, если тело стало совершенно ватным от страха? Ну все, Сима, догулялась по дискотекам!
— Не бойтесь, это я. Где вы были, Сима? Я вас тут уже часа три дожидаюсь. — Слова с трудом пробились сквозь звон в ушах.
Ужас разжал свои душные объятья, ожили заледеневшие руки и ноги. Сердце вернулось на место, чтоб сладко замереть. Это был Борис Валевич.
— На дискотеке, — честно объявила я. Брови Бориса поползли было вверх.
— Нуда… Хотя… ну конечно. — Он изо всех сил вежливо сдерживал удивление. И еще какое удивление. Дама, которая находится — чего уж там греха таить! — в возрасте Христа, таскается по молодежным дискотекам. И, видать, бесцельно, поскольку даже провожатого для нее не нашлось. Ему будет над чем поразмышлять. — А я думал, может, в кино сходим. Или опять кофе попьем. Есть одно симпатичное местечко… А вас нет и нет. Я начал немного беспокоиться.
— Попьем кофе, обязательно попьем, Боря. Молодец, что ты меня дождался!
Ну а дальше… Дальше мы сидели на моей кухне (Мусю пришлось выставить в коридор, чтобы не подслушивала), й я, торопясь, рассказывала обо всем сразу. Между прочим, и о последних событиях, и о моем неудачном расследовании тоже. Вот такой сеанс душевного стриптиза. Было боязно, что Борис примет меня за городскую сумасшедшую, но он слушал очень внимательно и совсем не смеялся. Вот что значит профессионал, все понимает с полуслова — воодушевление мое росло с каждой минутой.
— Сима, я думаю, тебе надо все прекратить. — Сердечное «ты» слегка подогрело ушат ледяной воды, ухнувшей на голову. Значит, все-таки городская сумасшедшая. — Только не обижайся. Если все так, как ты рассказываешь, то, возможно, дело серьезное и может быть небезопасным. Я сам попробую этого Толяна пробить по своим каналам и что-нибудь выяснить. А ты никуда больше не лезь. И вообще… что-то я за тебя боюсь. Может быть, мне пока с тобой… у тебя… — Борис покраснел так сильно, что даже кончики ушей стали алыми. Вот это да! А как же семья, жена? Так, значит, нет никакой жены. Или все-таки есть? Ой, я не готова, кажется, к такому стремительному развитию ситуации! Мысли метались в голове, как зайцы, застигнутые охотником врасплох. Моя физиономия, наверное, сделалась чересчур красноречивой, потому что Борис покраснел еще больше (хотя куда уж больше!) и посмотрел на часы.
— О-о! — ненатурально удивился он. — Как поздно! Я, пожалуй, пойду. Ты закрой за мной получше. Я позвоню завтра. И ничего не предпринимай, прошу тебя!
Хлопнула входная дверь, и шаги Бориса постепенно затихли в ночи. А мое состояние можно было охарактеризовать как близкое к панике. Я подошла к зеркалу и внимательно посмотрела на себя, любимую. Вот теперь можно поговорить по душам. Сима, Сима, не сама ли ты о таком предложении втайне мечтала, признайся честно. Что же тогда паникуешь и хлюздишь? Отражение в зеркале жалобно моргнуло. А как же та, последняя, история? Да, у меня уже была в жизни одна история, как говорила героиня фильма «Служебный роман». И дело не в том, что он не мог отличить Моне от Мане и путал Кандинского со Стравинским. (Это ерунда. Я уже давно поняла, что эрудиция — вовсе не залог личного счастья.) И даже не в том, что он храпел. А в том, что избранник мой милый беспрестанно врал, сначала по мелочи, а потом и
