себе, не желая смотреть на нее. – Пустяк!»
– Ты кое о чем забыл, Родерик, – тихо, но веско проговорил он.
Тот изобразил удивление:
– Напомни, сделай милость.
– Меч у меня. – Малькольм торжествующе улыбнулся.
Родерик нахмурился, но тут же овладел собой:
– Ты владеешь оружием, лишенным могущества. Это тебя не спасет.
«Но ты не вполне в этом уверен», – мелькнуло в голове у Малькольма, заметившего тревогу Родерика. Спеша воспользоваться хоть таким преимуществом, Малькольм напряг силы и грозно занес меч над головой.
Внезапно усеянная камнями рукоятка меча ярко блеснула на солнце. Ладони Малькольма ощутили невесть откуда взявшийся жар. Казалось, оружие впитало свет и тепло светила. Жар проник в Малькольма, пробежал по его рукам, распрямил сведенные мышцы, ослабил боль. Мгновение – и все его тело словно опалило целительное пламя. Слабость и боль сняло как рукой. Он снова чувствовал себя могучим и непобедимым воином. Малькольм понимал, что это иллюзия, игра воображения, предсмертное ощущение силы, которая давно оставила его. Однако спина его каким-то чудом распрямилась, он легко владел искалеченной ногой. Родерик
Родерик успел выставить меч и попытался отбросить Малькольма. Однако тот уже преисполнился страшной решимости. С сокрушительной силой, внезапно вселившейся в него, он занес меч и пронзил врага.
Зеленые глаза Родерика расширились от изумления. Он с недоумением посмотрел на драгоценную рукоятку, торчащую из его груди. Каждый камешек горел как маленькое солнце. Кровь хлынула из груди Родерика алой струей, заливая рубаху и нарядную клетчатую накидку.
– Боже, Малькольм! – прозвучал его глухой голос в гробовой тишине. – Как ты сделал это?
Малькольм извлек меч из его груди. Кровь хлынула потоком.
– Ты должен был умереть.
Родерик зажал рукой смертельную рану. Залитый кровью, он устремил алчный взгляд на меч, потом посмотрел на Ариэллу.
– Лучше бы это был я. – Родерик открыл рот, желая сказать что-то еще, но издал лишь предсмертный хрип и в ту же секунду испустил дух.
Ариэлла с опаской посмотрела на труп, потом робко подняла глаза на Малькольма.
Но тот сосредоточился на чем-то, чего она не видела. Ариэлла обернулась: на них наступал Грегор, грозно занеся топор над головой.
– Что ж, Макфейн, – взревел он, глядя, как сообщники окружают их стеной, – вот пришел и твой черед принять смерть!
– Возможно, – спокойно отозвался Малькольм. – Оружие, конечно, необыкновенное, – он указал на меч, – но, даже владея им, я не сумею перебить вас всех.
– Это точно, – согласился Тейвис с гадкой ухмылкой. – Но ты не горюй: когда подохнешь, я позабочусь об этом мече.
– Почему это? – возразил Грегор. – Ты не главарь.
– Как и ты, – заметил Мердок. – Раз не стало Родерика, главный – я. Теперь меч и девчонка мои. – Его желтые сальные глазки скользнули по Ариэлле.
– Не возьму в толк, почему главарем должен быть Мердок, – пробасил голос за спиной у Малькольма.
– Вот-вот! – подхватил другой недовольный.
– Нового главаря предстоит избрать!
– Пусть тот, кого мы изберем, расправится с Макфейном.
Головорезы издали возгласы одобрения.
– Извините, что прерываю ваш важный спор, – сказал Малькольм, – но мне следует кое-что сообщить вам.
– Что? – гаркнул Грегор, явно огорченный тем, что его лишают удовольствия растерзать Малькольма.
– А то, что тот, кто двинется с места, не выйдет из леса живым.
Грегор удивленно посмотрел на него, потом расхохотался:
– А ты отчаянный храбрец, если решаешься один угрожать всем нам. – Он не скрывал восхищения.
– Дело в том, – послышался чей-то голос, – что с этой минуты он не один.
Ариэлла увидела Гэвина, выехавшего из-под деревьев.
– Значит, мы вспорем брюхо сразу двоим, – пренебрежительно бросил Грегор. – Это не составит большого труда.
В следующее мгновение на поляне появились Дункан, Эндрю, Ниэлл, Рамси, Грэм. За ними следовали тридцать конных Маккендриков с оружием в руках. Они окружили банду Родерика.
