– А вы его не жалейте!
Услышав голос Ариэллы, спускавшейся по лестнице, все обернулись. Неодобрительно оглядев собравшихся, она задержала взор на Ниэлле.
– Я понимаю, что лишь добрые намерения заставляют тебя советовать клану изгнать Макфейна, – гневно проговорила она. – Вы знаете, что он не станет лэрдом. Однако Макфейн должен научить нас обороняться.
– Хороша учеба! Сначала мы валим друг друга на землю, а потом протыкаем мечами воздух! – твердил Ниэлл.
– Сам он не бегает, не прыгает, не машет попусту мечом, – вставил Рамси. – Как он научит нас всему этому?
– На счету Макфейна бесчисленные битвы. Он не потерпел ни одного поражения, – отважно заявила Ариэлла, хотя и сомневалась, так ли это. Однако молчание соплеменников убеждало, что она завладела их вниманием. – Макфейн научил боевому искусству не одну тысячу воинов, – продолжала она, зная, что преувеличивает. – Он превратил простых крестьян в лучших бойцов Шотландии. Разве этого не достаточно, чтобы он стал и нашим наставником?
Девушка умолкла, давая им возможность осмыслить ее слова.
– Да, его тело, когда-то могучее, ослабло от ранений, полученных в победоносных сражениях. Но не принимайте Макфейна за беспомощную развалину! Это вовсе не так. По пути домой на меня, Эндрю и Дункана напали восемь безжалостных грабителей. В последний момент, когда мы поняли, что смерть неминуема, из темноты выскочил на своем огромном коне Макфейн и поразил насмерть одного за другим всех восьмерых, прежде чем мы успели поднять мечи и прийти ему на помощь.
Ариэлла снова выдержала паузу, желая, чтобы соплеменники представили себе эту волнующую сцену. Правда, она позволила себе кое-что преувеличить…
– Повторяю: Черный Волк, покрытый шрамами, истерзанный мучительными болями, хромой и владеющий лишь одной рукой, все равно остается великим воином. Ему не составит труда одолеть пятерых из вас, даже если он будет безоружен. Его дарования убеждают меня в том, что он сумеет научить нас постоять за себя. А мы тем временем подыщем себе нового лэрда.
Клан завороженно взирал на нее. Увидев серьезные лица соплеменников, Ариэлла удовлетворенно кивнула. Ее старания не пропали даром.
– Польщен твоим доверием.
Она вздрогнула и обернулась. На ступеньках стоял Макфейн, побледневший от гнева. Глаза его метали молнии. Ариэлла не знала, кто привел его в такую ярость – она или клан.
Он оглядел Маккендриков:
– Занятия продолжатся на заре. Советую всем отдохнуть. Завтрашний день тоже будет трудным.
Мельком взглянув на Ариэллу, Макфейн удалился. Не оставалось сомнений, что он слышал большую часть разговора.
– Ступайте ко всем чертям!
Стук в дверь не прекратился, напротив, усилился.
– Дайте покоя хоть ночью! – Макфейн с трудом ворочал языком. – Кому там неймется? Нельзя, что ли, дождаться утра?
Тяжелая дверь распахнулась, и на пороге появился Роб.
– Гэвин уже принес мне еду. – Малькольм указал на поднос, хотя ни к чему не прикоснулся.
Осушив чашу с вином, он откинулся на подушки, подоткнутые под изнывающую от боли спину. Внезапно его взгляд упал на кувшин в руках у мальчишки.
– Это что, вино?
– Вода. – Роб поставил свой поднос рядом с первым. С укором оглядев три опорожненных кувшина, он заметил: – По-моему, вина тебе на сегодня достаточно.
– Это я сам решу, – отрезал Малькольм. – Когда пожалеешь меня в следующий раз, принеси вина. А без него не появляйся, понятно?
– Мне совсем не жаль тебя, Макфейн. Малькольм видел, как напряжено перепачканное лицо мальчишки. Отважные серые глаза Роба взирали на него без всякого сострадания, однако воин подозревал, что это только поза, мальчишка же всем сердцем жалеет его. Впрочем, через минуту-другую Малькольм решил, что молокососу и в самом деле плевать на его мучения. Поняв, что Роб презирает его, Малькольм закрыл глаза.
– Не надо было тащить меня сюда. – Он заворочался на кровати. – Увидел, во что я превратился, – и шел бы своей дорогой.
– Я так и сделал, Макфейн. Ты сам нас догнал. Малькольм нахмурился, пытаясь припомнить недавние события.
– Я вас догнал?
– Вообще-то это Гэвин забеспокоился, как бы с нами чего не случилось, а ты увязался за ним.
Малькольм задумался. В его отяжелевшей голове вспыхивали обрывки воспоминаний, но он никак не мог связать их в одно целое.
– Правильно, я догнал вас, чтобы помочь Гэвину. – Малькольм опять закрыл глаза, радуясь, что тема исчерпана, однако чуть погодя опять наморщил лоб и приподнял веки. – А ты меня уговорил ехать сюда, убедив, что все это не важно… – Он с отвращением оглядел свое изуродованное тело. – На самом деле это очень даже важно. Стоит им на меня взглянуть – и они сразу видят, что я никуда не гожусь, и испытывают ко мне только жалость.
