Вдовствующая герцогиня улыбнулась шире:
– Теперь, когда вы оба дома, мы должны дать бал и отметить это событие. Великолепный бал, чтобы отпраздновать вашу свадьбу.
Рейф еще во время их путешествия спрашивал, не станет ли Даниэла возражать против того, чтобы еще раз устроить свадьбу по возвращении в Лондон. Настоящую, многолюдную свадьбу, с представлением всему миру новоявленной герцогини, но она твердо отказалась. Она не очень была уверена в своей готовности вернуться в свет, и постепенное развитие событий казалось ей более разумным.
Идея бала не привлекала ее, но по виду свекрови она поняла, что эта женщина уже все решила за них, и ей не оставалось ничего другого, как смириться. И потом уж этого не миновать, лучше поскорее поставить точку раз и навсегда.
– Я думаю, это отличная идея, мама, – сказал Рейф. – Я предоставляю детали тебе… Если моя жена не против.
– Конечно. – Не очень часто бывая в обществе даже до скандала, Даниэла почувствовала явное облегчение. – Я так давно не выходила в свет, что и не знаю, с чего начать.
– Тогда это улажено, – постановила вдовствующая герцогиня. – Предоставьте все мне.
Прошел первый день пребывания Дэни в ее новом роскошном доме. Но когда она поднялась в спальню, то почувствовала, что изрядно устала. Кровать в апартаментах герцогини была королевских размеров и, разумеется, под балдахином на четырех витых столбиках. Дэни удивило, что Рейф не поднялся следом за ней, и, лежа в постели, она с грустью поглаживала пустое место рядом с собой. Она соскучилась по его ласкам, по той страсти, с которой он занимался с ней любовью и которая возрастала день ото дня.
На следующий день ожидалось много гостей. Вначале прибыли три дамы, они кутались в меховые накидки от зимнего ветра. Было первое ноября, дни становились короче и холоднее, каждое утро моросил дождь, и густой туман висел в воздухе.
Даниэла познакомилась с друзьями мужа во время их первой помолвки пятилетней давности. Это были Корд Истон, граф Брант и капитан Итан Шарп, теперь маркиз Белфорд. А также ей представили их жен: Викторию Истон и Грейс Шарп, и еще Клер Чезвик, сестру Виктории.
У Грейс были золотисто-рыжие волосы и располагающая улыбка, стройная, изящная фигура и легкая, словно летящая, походка. Виктория – ростом пониже, с каштановыми волосами и склонной к полноте фигурой. Клер… Да, ер, пожалуй, была не похожа ни на кого… С длинными пепельно-белокурыми волосами и ярко-синими, словно васильки, глазами, она была поразительно красива и, казалось, абсолютно не подозревала об этом.
– Мы все так счастливы снова увидеть тебя! – воскликнула Грейс, подходя к Дэни и обнимая ее с неожиданной силой. – Когда я встретила тебя в первый раз, я тотчас подумала: вот женщина для Рейфа.
Светлые брови Дэни удивленно приподнялись:
– Но почему?
Грейс улыбнулась:
– Потому что я никогда прежде не видела, чтобы герцог так смотрел на женщину, и в то же мгновение подумала: да он просто сгорает от страсти!
Дэни рассмеялась. Какие бы проблемы ни возникали перед ними, в постели их действительно пожирал пламень желания.
– Я думаю, Грейс Шарп, мы подружимся.
– Мы будем друзьями, все мы. Вот подождите, сами увидите.
Дэни надеялась, что так и будет. Ей нравилась Виктория Истон – Тори, как называла она себя, и не могла не нравиться Клер с ее наивностью.
Они с удовольствием пили чай с печеньем в китайской гостиной с высоким потолком и колоннами из мрамора с позолотой. Пушистые персидские ковры, высокие вазы в восточном стиле, эксклюзивная мебель – пожалуй, это была самая изысканная комната в доме.
Тори потягивала чай из тонкой фарфоровой чашки, потом поставила ее на блюдце.
– Матушка Рейфа говорит, что хочет устроить большой бал в честь вашей женитьбы. Она попросила нас помочь спланировать это мероприятие. Она хочет, чтобы мы проследили, всех ли ваших друзей она пригласила.
Улыбка на лице Дэни погасла.
– Не думаю, что у меня много друзей… Особенно после скандала. Даже если они захотели бы поздравить меня с замужеством, я не жажду видеть их.
– Не смею винить тебя в этом, – сказала Тори, выпрямившись на софе. – Но есть разница между настоящим другом и просто знакомым. Мы должны включить в список всех ваших знакомых и заставить их проявить достаточное благоразумие и дружеские чувства, которые они так легко предали.
Удивленные глаза Клер стали еще больше.
– О, дорогая, а как же наши мужья? Они ведь тогда тоже не поверили Даниэле?
Грейс и Тори переглянулись, и Тори прикусила губу.
– Моя сестра всегда говорит правду.
– Они оба очень сожалеют, Даниэла, – вздохнула Грейс. – Они так переживали за Рейфа! Он ужасно страдал.
Рейф стал другим. Но Даниэле даже в голову не приходило, что это может как-то отразиться на ней.
